Главное – думать о консолидации усилий во благо крымчан, считает ректор университета.
Несмотря на совсем еще младенческий возраст, Крымский федеральный университет с первых дней своего создания стал одним из главных центров не только образовательной и научной, но и многих других сфер жизни полуострова. Серьезные финансы, выделяемые из федерального бюджета, позволяют этому вузу реализовывать целый ряд ресурсоемких проектов, призванных улучшить качество жизни крымчан. О том, что это за проекты, чем российская высшая школа отличается от украинской, почему вузу необходимо уметь не только тратить государственные деньги, но и учиться их зарабатывать самостоятельно – в интервью ректора КФУ Сергея Донича агентству «Крым Медиа».
Сергей Георгиевич, как КФУ намерен «бороться» за студентов во время вступительной кампании?
У нас уже был день открытых дверей в этом кампусе (главном корпусе Таврической академии, – ред.), который посетили несколько тысяч выпускников школ. Сейчас по моему распоряжению такая работа ведется в каждом структурном подразделении университета – во всех академиях и колледжах.
Кроме того, распределены кураторы по всем крымским регионам. Понятное дело, что все 573 школы республики мы не охватим, но больше половины наши сотрудники точно посетят.
Информация об условиях поступления и обучения есть также на сайте Крымского федерального университета. Поэтому получается такой вот многовекторный подход. Но нужно сказать откровенно – это реальная борьба, реальная конкуренция за то, чтобы получить студента.
Насколько дороже обучение в российских вузах, чем в украинских?
В России требования к высшей школе гораздо выше, соответственно, выше и уровень ее финансирования. Украинский уровень можно сравнить с начальными классами российской общеобразовательной школы. То есть, по сути, в 2-2,5 раза ниже того, каким он должен быть для того, чтобы выйти на современные методы преподавания, на нормальную компьютеризацию, дистанционное, инклюзивное обучение и так далее. Но на все это нужны средства, и поэтому цифра для крымчан получается достаточно высокая – от 100 до 120 тыс. рублей в год. Именно столько выделяется государством на обучение бюджетных студентов и, соответственно, она не может быть меньше для обучающихся на коммерческой основе.
Признаюсь, меня подобные суммы платного обучения беспокоят. Однако, общаясь с некоторыми крымчанами, можно услышать, что они воспринимают их вполне нормально.
Но ведь вузы зарабатывают не только на студентах?
Если уж мы говорим о коммерческой составляющей, то мне очень понравился опыт одного из старейших вузов России – Санкт-Петербургского горного университета. Там основным источником дополнительного заработка являются не платные студенты, хотя их география – от Китая до Бразилии. Институт зарабатывает, прежде всего, на научных изысканиях и разработках. Поэтому, условно, на каждый вложенный рубль они привлекают полтора рубля дополнительно. Понятно, что в сравнении с этим вузом мы еще, что называется, дети, поскольку работаем всего-то четыре месяца.
Хотя нельзя сказать, что КФУ начался с нулевой отметки. В его основу лег Таврический национальный университет, ныне – Таврическая академия, которой в 2018 году исполнится сто лет. В следующем году будет отмечаться 80-летие первого выпуска студентов Медицинского института, а теперь Медицинской академии. Мединститут, к слову, когда-то был составляющей частью Таврического института, также как и Аграрная академия. Так что фундамент для динамичного развития университета заложен очень прочный.
И если, на первый взгляд, направления этого развития представляются разновекторными, то когда начинаешь более детально все прорабатывать, находишь очень много точек соприкосновения, которые могут быть в последующем точками роста для малых инновационных предприятий, различных вариантов частного государственного партнерства и так далее. Ведь по уставу федерального университета мы имеем право выступать учредителями малых и средних предприятий.
Можно ли уже говорить о проектах, где будет реализована эта «разновекторность»?
Не так давно в СМИ прошла информация о создании центра ядерной медицины. Вот как раз в этом центре будут работать медики, физики, химики, биохимики и биологи. Ведь даже самые высокоточные методы диагностики – компьютерная томография, магнитно-резонансная томография и так далее – они могут только зафиксировать текущее состояние того или иного органа. Например, есть опухоль – нет опухоли, есть метастаз – нет метастаза, и так далее. А в центре ядерной медицины можно будет получить не только анатомические данные, но и информацию о функционировании организма вплоть до клеточного уровня. То есть можно прогнозировать вероятность развития инсульта, инфаркта миокарда и так далее. Или, наоборот, отслеживать динамику эффективности лечения, наблюдать за тем, как восстанавливаются участки головного мозга после того же инсульта.
Мы, разумеется, не будем подменять, например, онкодиспансер с его лучевой терапией и другими методами лечения, но те «тонкие» вещи, которые на этапе практического здравоохранения реализовать пока нельзя – будем развивать.
Сегодня в Крыму, к сожалению, отрицательная демография. В отличие от всей остальной России, где рождаемость над смертностью преобладает. В этом плане есть над чем работать, и здесь как раз будут очень востребованы методы ранней диагностики.
Кроме того, сейчас достаточно активно под руководством главы республики идет модернизация системы крымского здравоохранения. Мы, конечно же, подставим свое плечо и в плане подготовки кадров в нашей медицинской академии, и такими проектами, как центр ядерной медицины. Более того, предполагается, что центр будет охватывать не только Крым, но и Краснодарский край.
Когда планируется его открытие?
Задача такова: в этом году закончить подготовку всей проектно-сметной документации. При этом, согласно устным, а чуть позже и письменным соглашениям, которые мы подпишем с директором института Курчатова Михаилом Ковальчуком, часть этой документации нам, что называется, подарят. Соответственно, мы потратим меньше времени на ее разработку.
В этом же году мы намерены провести тендеры на проведение строительных работ, чтобы с начала следующего приступить к активному строительству. Мне нравится, как по этому поводу говорят в Объединенных Арабских Эмиратах: любое здание, любой этажности должно строиться не больше, чем срок беременности, то есть не более девяти месяцев.
Будет ли КФУ участвовать еще в одном амбициозном крымском проекте – «Цифровая долина»?
КФУ будет базовой площадкой этого проекта. Такое решение было принято на совещании в Москве под руководством министра по делам Крыма Олега Савельева с участием ведущих российских ученых. Тогда же была сформулирована концепция проекта: перевести в цифровые технологии не только образовательный, но и производственный процессы, а также процессы управления республикой. Поэтому «Цифровая долина» позволит управлять многими процессами не только в рамках федерального университета, но и в рамках всего Крыма.
При этом хочу подчеркнуть: мы не претендуем на управление и отдадим этот продукт Совету министров для того, чтобы правительство могло оперативно, четко и эффективно руководить теми или иными отраслями хозяйства.
Говорю сразу, и на мой взгляд, это позитивно, что в цифровой долине будут работать специалисты из МФТИ имени Баумана и других вузов. Они готовы переехать в Крым, а мы найдем возможность предоставить им и работу, и временное жилье. В дальнейшем же вокруг тех кампусов, которые будут строиться, будет возводиться жилье как для сотрудников, так и коммерческое. То есть здесь будет и инвестиционная составляющая.
К слову, проект «Цифровая долина» уже был представлен на Международном экономическом форуме в Ялте.
Будет ли КФУ участвовать в программах развития крымского сельского хозяйства, учитывая наличие Аграрной академии?
Сегодня Крым, к сожалению, в продовольственном вопросе далеко не самодостаточен, и многие продукты сюда завозятся из Украины, а также из других регионов России. В первую очередь это касается молочных продуктов. Как иллюстрация — до распада СССР в Крыму поголовье крупного рогатого скота составляло свыше 500 тыс., сегодня – чуть более 20 тыс. Поэтому в рамках федеральной целевой программы, согласно которой университету выделено 7 млрд рублей, одно из направлений – это создание и укрепление имеющейся научной и производственной базы Аграрной академии. Сейчас как раз расписываются потребности лабораторий академии в необходимом им оборудовании.
Но производственная база не должна ложиться на бюджетные плечи. То есть, дав толчок и вложив единожды, дальше нужно будет работать на принципе самоокупаемости. Это будет касаться и животноводства, и растениеводства. Потому что земель, даже тех, которые сейчас закреплены за федеральным университетом, для этого достаточно. Но ведь еще более 600 тыс. гектаров в Крыму «гуляют» без обработки, и здесь тоже есть над чем работать.
Вообще, введенные санкции стимулируют импортозамещение и нашу активность в этом вопросе. И агросектор будет, пожалуй, направлением с самой быстрой отдачей.
Но все эти грандиозные проекты наверняка потребуют поддержки крымского правительства…
Говоря «мы», я всегда подчеркиваю, что речь идет о совместной работе крымского правительства и федерального университета. Хочу напомнить, что глава республики является главой наблюдательного совета КФУ. Мы – единое целое и просто не можем находиться в каких-то разных плоскостях. Университет ведь привязан к конкретным объектам, конкретным людям и направлениям. Соответственно, без плотного взаимодействия с Советом министров ничего не получится, это просто утопия. Поэтому, если кто-то начнет артачиться, то это будет в ущерб крымчанам. Подход здесь должен быть таким: не считать, кто вложил, условно говоря, полкопейки, а кто – три копейки. Главное – думать о том, чтобы консолидация возможностей федерального и крымского бюджетов привела к улучшению жизни крымчан, увеличению срока и повышению качества их жизни.
МЕДИАЦЕНТР КФУ