13-10-2016
Олеся Червяковская: «Есть еще такой механизм, как психика, которая всем управляет»

 

Помните поговорку: «Не дай Вам Бог жить в эпоху перемен». Её приписывают к китайской мудрости и говорят, что так сказал Конфуций. Хотя не известно так ли это на самом деле.  Сегодня крымчане, похоже, живут именно в такое время. Как правильно надо реагировать на перемены, чтобы «не перегореть», «не надорваться», чтобы быть счастливым, если хотите? Об этом и не только «Газета» поговорила с клиническим психологом, ведущим специалистом кафедры глубинной психологии и психотерапии Таврической академии КФУ имени В.И. Вернадского Олесей Червяковской.

– Олеся Михайловна, вначале кратко о том, чем занимаются специалисты вашего профиля?

– Глубинная психология и психотерапия призваны работать, используя методы, которые позволяют корректировать или исправлять, или помогать человеку в разных тяжелых жизненных ситуациях – справляться с потерей близких, «находить себя», менять в своей жизни то, что не устраивает, то есть приводить личность в гармонию. Специалисты глубинной психологии помогают людям справляться с кризисными ситуациями, в принципе, находить свое место в этом меняющемся мире, заниматься саморазвитием, выбором профессии, своего жизненного пути.

– С какими проблемами  сегодня чаще всего к вам обращаются крымчане? Связаны  ли они с какими-то резонансными событиями в регионе, стране, мире?

– Чаще всего, это, конечно, проблемы и вопросы, связанные  с переживаниями жизненных кризисов. Потому что, в последнее время, в связи с тем, что Крым перешел в Российскую Федерацию, у людей, хотят они того или нет, эти кризисные жизненные ситуации возникают. Многим приходится менять привычный образ жизни, окружение, работу, вплоть до места жительства. Будем объективны: кто-то этого события очень и очень ждал и до сих пор находится под действием эйфории. У кого-то это состояние  улетучивается, и человек начинает разочаровываться во многих вещах, потому что не все так замечательно и быстро меняется и происходит, как ему казалось или хотелось. И они жалуются на это. Но, мы же понимаем, что быстрых перемен не бывает, даже позитивного толка, тем более, таких глубинных, которые сейчас переживает Крым. И многим достаточно тяжело справляться с этой ситуацией. Но чаще всего приходится работать с людьми, которые переживают максимально тяжелые жизненные ситуации, связанные с потерей близких, нежеланием жить, то есть, так называемые экзистенциальные кризисы. С теми, которые находятся в стрессовой ситуации независимо от крымской весны или того, что происходит сегодня в мире или в Крыму. Человек  находится в состоянии тревоги, испытывает чувство глубокого психологического дискомфорта при вопросе о смысле существования. И хотя его основные нужды уже удовлетворены, его не покидает чувство изолированности и одиночества, осознание собственной смертности, тог, что его жизнь не имеет цели или смысла, кроме как жизнь ради жизни. У таких людей часто происходит разрушение чувства реальности. Это состояние довольно похоже на социологическое понятие, называемое аномией. Его также часто связывают с кризисом среднего возраста. Мы помогаем таким людям привести собственную жизнь в гармонию.

– Крымчане какого возраста и  пола чаще всего обращаются за помощью к глубинным психологам?

 – Чаще приходят женщины.

– Они смелее или более подвержены стрессовым ситуациям?

– Мужчинам тяжело признать, что они в этой жизни не все могут сделать сами. Поэтому, женщине за помощью обратиться легче. Тем не менее, приходят к нам и мужчины. Возраст обратившихся варьируется от 16 лет и до пожилого. Суицидные моменты чаще всего происходят с молодыми людьми 15- 20 лет. Они часто совершают демонстративные попытки суицидов. Мы им тоже оказываем помощь. Приходят на прием семейные пары, у которых, например, есть трудности взаимоотношений поколений. У каждого же «болит» по-разному. И свое «болит» больше, чем все остальное. Даже если другому человеку это кажется совсем не болью.

– После встречи с глубинным психологом людям становится легче? Вы отслеживаете  затем дальнейшую жизнь ваших пациентов, клиентов?

– А как иначе. Это же – свидетельство качества, эффективности нашей работы. Если человек к нам обратился за помощью, наша задача сделать так, чтобы в итоге ему стало жить комфортно. Например, он пришел в стадии горевания от потери близкого  человека,  мы работаем  с ним, чтобы это состояние у него проходило если не быстро, то, хотя бы максимально безболезненно, и человек принял утрату. Помощь людям с суицидальными  попытками мы оказываем  в совместном тесном сотрудничестве с психиатрами. Потому что, как правило, такие люди нуждаются в комплексной помощи.

– Многих спасли?

– Спасли – это неправильное слово. Не люблю его. Если говорить о моей практике, то все, кто ко мне обращался за помощью, на сейчас  живы. И я этому очень рада.  Наблюдаю у них колоссальное  улучшение в плане того, что они нашли свое место в жизни, ее новый «вкус». Основная задача психолога – рассказать человеку, что он – не один в этом мире, что он – уникален, и проблемы  у него – серьезные и большие. Но, есть  люди – специалисты, которые  могут помочь пережить их и идти дальше, получать от жизни если не удовольствие, то положительные эмоции.

– Есть случаи из вашей практики, которые запомнились особенно?

– Разные были, и все до одного помнишь, анализируешь, нередко обсуждаешь с коллегами-специалистами в плане того, что можно было еще помочь человеку. Конечно, больше запоминаются случаи с людьми, которые приходят к нам за помощью в «острых» фазах, например, переживания по поводу тех или иных событий в их жизни. Ведь горе быстро не проходит. Но наступает период его спокойного восприятия, и человек уходит от тебя с облегчением. И у тебя тоже становится на душе тепло и радостно, что ты смог  помочь человеку, которому очень-очень плохо, очень-очень страшно.

– Ваше «оружие», «рабочий инструмент» только слово?

– Применяем, например, групповые методы, чтобы люди увидели- они не одиноки, есть и другие люди, с такими же проблемами, и они как-то с ними справляются.  Используем также  набор арттерапевтическх методов, то есть помогаем человеку через искусство. Арсенал «рабочих механизмов» у нас достаточно обширный. Но, в большинстве случаев, конечно,  используем слово, поддержку, заботу о человеке.

– Тесты входят в  этот арсенал?

– Мы ими мало пользуемся. Тесты – это замечательно, но, они дают какой-то срез определенный информации. Мы можем воспользоваться  тестами, чтобы понять, к чему человек  больше склонен, какой он по типу темперамента, личностной направленности, с какой стороны  к нему лучше подойти и начать работать.

– Люди из каких социальных слоев чаще обращаются к вам за помощью? Богатые тоже плачут?

-Плачут, иногда похлеще, чем бедные. Но, к большому сожалению, у нас еще нет культуры  посещения психологов, психотерапевтов, психологических консультантов. Считается, что психолог, это такой человек, который  получает деньги за, извините, «бла, бла, бла». Это приводит к тому, опять же, к большому нашему сожалению, что к психологам обращаются уже после каких-то серьезных происшествий – стихийных бедствий, наводнений, пожаров, терактов, то есть, когда психика человека уже не справляется сама. Но не надо забывать, что у каждого в жизни бывают стихийные бедствия  маленького масштаба. Это – тяжелая болезнь, потеря близкого человека, расставание с ним, невозможность реализовать какой-то свой потенциал потому, что человек просто не знает, как это сделать. И в таких ситуациях люди часто прибегают к, как мы ее называем, «кухонной психотерапии» за бутылочкой водочки. То есть подружка с подружкой встречаются и рассказывают друг дружке какие у них мужики сво…Но, над тем, почему они выбрали этих «сво», или почему они с ними стали такими «сво», подружки  как-то не задумываются. В таких ситуациях психологи  могут оказать  намного более квалифицированную  помощь. И в плане выбора  партнера, и в плане того, чтобы понять, почему же мужчина рядом с вами становится «сво».

– Студенты КФУ часто обращаются за помощью к психологам?

– Нередко. И мы оказываем помощь бесплатно. Мы проводим на нашем факультете  для  студентов так называемые «мастреские», куда они могут прийти и где им помогут в решении их проблемы. Бывают ситуации, когда приходится, что называется, оказывать помощь здесь и сейчас, потому что она человеку экстренно необходима. Почему-то  наши люди понимают, что за маникюр, педикюр, парикмахер – это то, без чего нельзя существовать и надо платить за их работу, а психолог это такое…Хотя все может подождать, в отличие от психики. Она иногда не ждет и вытворяет такие вещи, от которых мы  достаточно долго и сильно болеем. Можем обойти большое количество врачей и они не будут знать, что с нами происходит, потому что у нас – идеальные анализы, но нам очень плохо. А это – один из сигналов  нашей психики, которая таким образом говорит – обратите внимание на меня. Ведь наш организм состоит не только из органов – сердца, печени и т. д. Есть еще такой механизм, как психика, которая всем управляет.

– Характер проблем, с которыми за 12 лет работы к вам  обращаются крымчане, изменился?

– Да, все люди – уникальны, и проблемы  у них тоже уникальны. Но, типажность проблематики  как была во времена Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, такой же осталась и сегодня. Проблемы у людей одни и те же, только качество их переживания другое.  12 лет назад приходили с проблемами, связанными с личной жизнью, и сейчас приходят, практически, с такими же. Человек во все времена хочет быть счастливым. А что нам надо для счастья? Безопасность – одна из наших базовых потребностей, достаток и  любимый человек рядом. И когда  где-то возникает «поломка», нам плохо. Единственное, чего очень много сейчас, а 12 лет назад не было, к нам обращаются родители подростков, которые играют в онлайн-игры. Интернет-игровая зависимость молодежи – сегодня очень серьезная проблема. Детям проще жить в виртуальном мире, чем в реальном. Психологи работают с этой проблемой, но уделять ей внимание,  должны не только они, а, в первую очередь, родители детей. Потому что, они прививают своим чадам «вкус» жизни, объясняют, что можно, что нельзя, что есть в ней помимо компьютера и т.д..

– По большому счету это – уже государственная проблема.

-Да, но одним психологам ее не решить. К слову, на нашем факультете работает  замечательный доктор психологических наук, который как раз занимается Интернет-безопасностью человека. Конечно, хотелось бы, чтобы этим проблемам больше внимания уделяли СМИ, рассказывали о разных направлениях работы психологов. Недавно мы провели конференцию, в которой участвовали не только специалисты из других регионов России, но, например, из стран Прибалтики. Они с интересом знакомились  с достижениями крымских психологов. Ведь мы, в каком-то плане уникальны. Потому что у нас база для работы – интересная, мы живем в поликультурном  регионе. И у нас, как специалистов, есть большое поле  для исследований различных межэтнических, межнациональных моментов, возможностей толерантного взаимодействия  между большим количеством этносов. Тем более, что в Крыму, практически, нет конфликтов. А если где-то случаются локальные, то, они очень политизированы и, по большому счету, народу уже не интересны.  Потому что, мы все  уже очень и очень долгое время живем вместе, и вместе нам комфортно. И в этом случае мы – крымчане, тоже – уникальны.

– У психологов есть свое сообщество. Вы знаете, кто и как работает, и на что способен?

 – Конечно, мы обмениваемся информацией. И сама наша профессия это предполагает.  А с появлением новых технологий, гаджетов и т.д., соответственно, и психологи должны быть  более динамичными, мы должны быть в русле того, что происходит в обществе. Хотим мы этого или не хотим, но, например,  должны отслеживать, что происходит на разных ток-шоу. Потому что, большое количество людей на них, как говорят, «завязаны». И, конечно, мы понимаем, что с той стороны телевизора тоже сидят психологи. Если рейтинг ток-шоу  большой, значит их продюсеры, менеджеры пользуются услугами хороших психологов, которые подсказывают, как  «зацепить» человека – зрителя. И мы должны понимать, что телевизионные психологи – очень нужны, потому что телевидение, наряду с Интернетом, один из самых  быстрых способов донесения информации на здесь и сейчас. И, конечно, желательно, чтобы в них было больше позитива.

– Вам приходилось давать какие-то рекомендации в этом плане?

– Мне нет, а некоторым моим коллегам да.  Это направление психологии  следует развивать в Крыму. Хотя, на мой взгляд, уже есть достаточно большое количество людей, которые хотят смотреть, образно говоря, что-нибудь про птичек и зайчиков, которые мирно сосуществуют, чем очередной ментовский сериал или ток-шоу. Большая часть людей, в принципе, не смотрит телевизор, не читает новости  в Интернете. А если и знакомится с ними, то в бегущей строке, без подробностей.

-И вы тоже так поступаете?

-Достаточно часто я прихожу на работу и мне рассказывают о новостях, которые произошли. На что я говорю коллегам: вы знаете, мне так хорошо, я крепко сплю,  у меня с психикой все хорошо, поэтому, я не смотрю и не читаю новости, – смеется.

-Это ваш рецепт как быть счастливым?

– Это что-то вроде того, как дать ответ на вопрос: что такое любовь, – смеется.- А если серьезно, то должна быть дозированность информации. И события должны освещаться с разных сторон и точек зрения. Я не призываю к тому, чтобы все  перестали смотреть  новости по телевизору или читать их в Интернете. Мы должны понимать, что информация – это золото, это то, что поможет нам дальше развиваться. Позиция граждан должна быть активной. Это тоже – залог спокойствия  общества и его уверенности в завтрашнем дне. Но если  человек очень близко к сердцу эти новости воспринимает, не спит сутками, то ему лучше отказаться от них вообще или просто заходить в Интернет на mail.ru и  читать 20-25 –строчные сообщения, а не углубляться в подробности. Стресс тоже лучше снимать  хорошими эмоциями, например, куда-нибудь поехав. Спите плохо – берите близких и выезжайте на природу, наслаждайтесь шумом моря и совместным времяпровождением.

-Иногда именно это тяжело сделать, потому что мы очень загружены работой.

– Тем не менее, я считаю, что это – один из самых оптимальных способов для создания у ваших детей и  у вас самих способности радоваться жизни, миру, который вас окружает. И когда у вас будут эти моменты, когда вы позволяете себе радоваться  поездкам, покупкам, совместному времяпровождению, ужину и т.д., тогда , тогда налаживается  и окружающий вас мир. И даже самые страшные новости вами будут восприниматься, конечно, болезненно, но уже не так пугающе. Потому что у вас есть  свой, особый мир, в котором  тепло и комфортно.

– То есть, хорошая жизнь- это результат серьезной и повседневной работы над собой, в первую очередь?

 -Только так, а не иначе.

-А сами психологи как себе помогают. Вы же тоже люди. Или знаете, как не пропускать через себя не принимать к сердцу проблемы и беды других?

– (Смеется) Конечно, мы тоже люди. Но, если  не принимать проблемы человека, который пришел к тебе за помощью, не пропускать их через себя, работать психологом невозможно. Особенно, когда приходят люди с тяжелыми случаями – потеря детей, любимых, проблемы со здоровьем у молодых людей, которые очень тяжело переживаются ими. Конечно, очень сложно абстрагироваться и ты тоже живешь в этом. Поэтому и у нас бывает так называемое «эмоциональное выгорание». Но среди психологов тоже есть более опытные и профессиональные, которые оказывают помощь и поддержку своим коллегам. Открою вам большой секрет: у каждого психолога есть свой психолог. Иногда мы обращаемся к нашим учителям, к светилам психологии, которых мы очень любим и уважаем. И никогда они нам не отказывают в профессиональной помощи. Но, спустя 12 лет работы  психологом, я уже поняла: пока нет гробовой доски, исправить и  пережить можно все. А когда  она есть, нужно просто смириться  с тем фактом, что уже произошло. Есть хорошая еврейская мудрость: «Если все  можно исправить и это стоит каких-то денег,  это – просто финансовые трудности. А если  ничего нельзя исправить, то – это испытание, данное нам богом, которое надо просто принять».

Беседовала Елена Озерян