Сергей Донич: «У каждого из нас «крымская весна» своя, незабываемая»

У каждого крымчанина была своя «Крымская весна». Каждый по-своему возвращался в Россию и делал то, что считал необходимым. Для ректора Крымского федерального университета Сергея ДОНИЧА, в те дни — вице-спикера крымского парламента, события годичной давности тоже навсегда остались в памяти.

Об этом – в интервью Сергея Донича еженедельнику «АиФ».

Люди под стенами

— Какой из дней, по-вашему, стал для Крыма поворотным?

— 26 февраля. В этот день руководство Верховного Совета Крыма – председатель Владимир Константинов я, как его первый заместитель, а также Григорий Иоффе, члены президиума решили провести внеочередную сессию, для того, чтобы обозначить дальнейший путь развития Крыма и поставить вопрос о его самоопределении. К этому моменту часть депутатов парламента уже успела попасть в здание Верховного Совета Крыма. Но ситуация раскручивалась очень быстро, и непредсказуемо. У входа в здание Верховного Совета начало скапливаться все больше и больше народа. Если смотреть от выхода из здания, то левый фланг занимали преимущественно славяне. Хотя никто никого не делил ни на национальности, ни по партийной принадлежности. Все партии были вместе, пропитанные одной идеей: дальше жить в таком государстве невозможно.

А на правом фланге от входа стояли, в основном, радикально настроенные члены крымского меджлиса, которых провоцировали представители «правого сектора» — их можно было узнать по красным курткам. И, по сути дела, уже речь шла о захвате здания парламента Крыма, о срыве сессии. Неоднократно представители меджлиса забегали в кабинет к председателю Верховного Совета Владимиру Константинову, произносили устрашающие речи, выкрикивали угрозы. Доказывали, что мы не сможем «всю эту толпу», собравшуюся у стен парламента, сдержать и что нас всех просто разорвут на куски… Многие депутаты просто не смогли попасть в здание Верховного Совета. А соответственно, кворум для того, чтобы открыть сессию мы не набрали.

— Депутаты не смогли зайти в здание или колебались?

— Колебались лишь некоторые. Я не скажу, что из ста человек, составлявших тогда депутатский корпус, все были верными сторонниками воссоединения Крыма с Россией. Но главной движущей силой были люди, которые в это время стояли под стенами Верховного Совета. И такой настрой тоже не возник внезапно. Помню, как еще осенью 2013 года украинские националисты шагали с факельным шествием по городу-герою Киеву. Тогда сотрудники СБУ запрещали местным жителям даже выходить на балконы, протестовать против этого, по сути, фашистского шабаша. И, пройдя безнаказанно через центр города, они почувствовали, что им все позволено. И с тех пор этот «маховик», убивающий сейчас жителей Юго-Востока Украины, начал набирать обороты. Отряды Тягнибока, которые, кстати, еще при Кучме, в 1997-98-м годах начали формироваться и тренироваться, и тогдашняя власть «закрывала глаза» на все, «ничего не замечала». А ведь в таких отрядах были люди, которые в совершенстве владели методами ведения рукопашного боя, стрелковым оружием, словом, хорошо натренированные боевики. Поэтому, после очередной выходки неофашистов в Киеве, помню, мне позвонил Владимир Константинов и говорит: «На 19:00 собирай президиум». Это был воскресенье. Но, мы собрались абсолютно все. И приняли тогда первое и очень жесткое заявление, в котором, осудили фашистскую нечисть, поднимавшую голову на Украине, дали правовую оценку всем ее «шествиям», а заодно и действиям тогдашних украинских властей. Мы первыми на Украине произнесли слова, которые многие еще долго, не один месяц боялись даже прошептать.

 Результаты не удивили

— И затем таких заявлений крымские парламентарии приняли несколько десятков…

— И каждое подкреплялось определенными акциями, на площади Ленина в Симферополе на митинги собирались от 8 до 15 тысяч крымчан. И, по мере нагнетания ситуации в Киеве, людей приходило всё больше и больше. Поверьте, никто их не заставлял это делать, не рекомендовал приходить на эти митинги. Они приезжали из самых дальних уголков Крыма: Керчи, Раздольненского района. О симферопольцах, и говорить ничего не надо, они были первыми, кто выходил на эти митинги. Меня уполномочили как раз отвечать за их проведение, надо было как-то регулировать регламент, ведь погода стояла в те дни еще довольно-таки холодная. Из-за этого приходилось даже ограничивать количество выступающих. Радовало то, что в этих митингах участвовало очень много крымской молодежи. Обычно не очень активно вникавшие в политическую жизнь страны молодые люди тогда просто рвались на сцену, чтобы высказаться.

Помню один из таких митингов: шёл проливной дождь, от которого не спасали ни зонтики, ни плащи, ни накидки. Но никто из тысяч людей, стоявших на площади, не обращал на это никакого внимания. Они видели угрозу более страшную. Со всеми нами уже тогда могло случиться то, что сегодня киевская хунта сделала с жителями Луганской и Донецкой областей. Но, в Крыму все было бы намного сложнее и кровавее.

—Не страшно было?

— Я осознавал, что каждого из нас могли запросто «убрать», ликвидировать. Например, стукнуть где-нибудь по голове, и на этом все выступления, митинги лично для меня закончились бы. Но и подчиниться нацистам, мы, крымчане, не могли.

— А день проведения референдума чем запомнился?

— Я от Совета Министров ( к тому времени Сергей Донич стал вице-премьером сформированного правительства Крыма — авт.), а Григорий Адольфович Иоффе по линии Верховного Совета Крыма отвечали за проведение референдума. Его итоги мы все знаем. Признаюсь, меня они нисколько не удивили. Уже вечером 16 февраля мы знали предварительные итоги референдума. 17 марта провели сессию парламента и утвердили его результаты. Всего один час нам выделили на то, чтобы взять необходимые вещи. Затем мы сели в автобусы и отправились в сторону Анапы. Оттуда двумя бортами «пошли» на Москву. Летели почти четыре часа: «ушли» сразу на восток. И только в районе Саратова сделали разворот на запад, на Москву. Была высока вероятность того, что наши самолеты могли быть просто уничтожены украинской армией.

И, конечно, 18 марта – день подписания федерального конституционного закона о вхождении в состав РФ Крыма и Севастополя – тоже в числе самых памятных дат моей «Крымской весны». Выступление Владимира Путина в Георгиевском зале Кремля, все эмоции, которые переполняли нас тогда, словами не передать. Кто-то, не стесняясь, вытирал слёзы, кто-то просто не мог говорить от волнения…                            

Елена ОЗЕРЯН