Проект студентов факультета славянской филологии и журналистики Ученые КФУ
Воронин Игорь Николаевич – доктор географических наук, профессор, заведующий кафедрой экономической и социальной географии и территориального управления географического факультета, директор Таврической академии Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского.
Выпускник географического факультета нашего университета (1987 г.). Работает в университете с 1997 г. – ассистент, доцент кафедры экономической и социальной географии; с 2002 г. – руководитель Отделения экскурсоведения и туризма географического факультета ТНУ имени В. И. Вернадского, с 2004 г. – заместитель директора Института последипломного образования ТНУ, с 2006 г. – директор Севастопольского экономико-гуманитарного института ТНУ; с 2010 г. – директор Бизнес-центра ТНУ. Таврической академией КФУ руководит с января 2015 г.
– Игорь Николаевич, Вы – доктор географических наук, директор Таврической академии, заведуете кафедрой экономической и социальной географии и территориального управления. Скажите, какие стратегические задачи Вы ставите перед собой?
– Наша главная стратегическая задача на сегодняшний день – становление Крымского федерального университета как главного образовательного и научного центра Крымского федерального округа (да не обидятся коллеги из Севастополя)! Это заложено в концепции развития нашего университета и об этом говорит логика исторического развития нашей alma mater. А успешное выполнение этой достаточно амбициозной задачи зависит от нас всех вместе взятых – начиная от студента и преподавателя, заканчивая обслуживающим и вспомогательным персоналом. Пусть это и звучит достаточно пафосно и где-то даже «затёрто», но это именно так! И это все должны понимать, кто не равнодушен к истории нашего вуза.
– Сегодня Таврическая академия КФУ является мощной базой для получения высшего образования. Каковы планы на будущее? Намечены ли новые векторы развития либо необходимо отшлифовать имеющиеся наработки?
– Конечно же, стратегические планы развития есть и у Таврической академии как самого крупного структурного подразделения КФУ. Но прежде чем «громоздить» перспективы, необходимо разобраться с тем, что нам досталось. А досталось разное – и хорошее, и плохое. Я человек системный – люблю, чтобы все было по полочкам! И пока мы (я имею в виду сотрудников Таврической академии) не наведем полный порядок в своей работе – начиная от порядка на своем рабочем месте, заканчивая порядком в своей голове, боюсь, что перспективы будет строить не на чем. Времени для этого, как всегда, практически не осталось: «аванс доверия» закончится быстро и неожиданно.
Если говорить о конкретике, то большие надежды мы связываем с реализацией программы развития университета. По данной программе запланировано строительство новых корпусов университета, в том числе и для Таврической академии. Это позволит решить главную на сегодняшний день проблему – нехватки помещений для учебных занятий и научной деятельности. Так, например, строительство спортивно-оздоровительного комплекса с бассейном позволит создать достойную базу для подготовки наших спортсменов. Я имею в виду наш факультет физической культуры и спорта: все видели, в каких условиях им приходится заниматься. Или строительство нового учебного комплекса по улице Киевской, где, в том числе, планируется размещение наших филологических факультетов – факультета славянской филологии и журналистики, факультета восточной и крымскотатарской филологии и Института иностранной филологии. Сосредоточение их на одной площадке позволит создать своеобразный единый лингвистический центр нашего университета, оптимизировать учебный процесс и повысить эффективность использования аудиторного фонда, ведь потребности у филологов практически одинаковые: наличие лингафонных кабинетов, залов синхронного перевода, небольших аудиторий для занятий по подгруппам и прочее. Должен получиться своеобразный Центр коллективного пользования. Обращаю внимание, что речь пока идет не о создании какой-то единой образовательной структуры, например Института филологии, а только об их размещении на одной образовательной площадке. Процесс слияния или разъединения всегда болезненный, поэтому, на мой взгляд, он должен идти не революционным, а эволюционным путем. Многие коллеги меня в вопросе переезда пока не поддерживают, говорят о своеобразной «ауре», которая сформировалась за многие годы в этих помещениях, но, зная, в каких условиях им приходится заниматься (большинство зданий наших филологических факультетов – это здания, отстроенные еще в первой половине прошлого века и не разу видевшие капитального ремонта), хочется отнести это на общечеловеческое желание ничего не менять в уже устоявшейся жизни.
– Есть ли у Вас, как у директора Таврической академии, замыслы и идеи, которые хотелось бы воплотить, однако по различным причинам этого пока не случилось?
– Данный вопрос можно считать продолжением предыдущего. Из нереализованного – есть задумка создать полноценный минералогический музей у нас на географическом факультете. Это хорошо и для учебного процесса, и для аттракции (модное словечко!), то есть привлекательности факультета. Пока у нас только кабинет минералогии с большой коллекцией минералов. Все это расположено в неудобных, пыльных шкафах, видевших, наверное, еще оккупацию Крыма бароном Врангелем. Подобная проблема, я знаю, есть и у коллег на факультете биологии и химии. Там собрана уникальная коллекция гербариев (есть экземпляры, датируемые концом 18 века!), а хранятся они в неподобающих условиях.
– Не так давно Таврическая академия проводила ежегодный конкурс творческих работ «Акула пера», в котором участвовали студенты со всей России. Можем ли мы говорить о том, что КФУ и ТА будут активно сотрудничать с вузами нашей страны?
– Бесспорно! География дебюта конкурса – лишнее тому доказательство.
– Как, Вы полагаете, можно оценить уровень профессиональной подготовки выпускников КФУ относительно показателей других российских университетов?
– А вот мне интересно, какими показателя вы собираетесь мерять уровень профессионализма? Процентом трудоустройства? Он, на мой взгляд, не объективен. Ведь кроме знаний выпускника на него еще много других факторов влияет – от социального статуса и «нужных связей» родителей до простого везения. Если же говорить без иронии, то я думаю, что пока рано делать какие-либо оценки, ведь полноценным российским вузом мы стали чуть меньше года назад. Если же сравнивать в целом уровень профессиональной подготовки украинских студентов (каковыми наши студенты являлись в недавнем прошлом) и российских, то большой разницы вы не найдете. Ведь в базовых основах высшей школы как Украины, так и России лежит советский базис. На мой взгляд, он слишком затеоретизирован. Поменьше теории – побольше прикладных задач! Раньше ведь как было: приходит выпускник вуза на производство, а ему говорят: мол, забудь, чему тебя учили пять лет в институте, мы тебя жизни быстро научим!
– Под Вашим пристальным руководством трудилось не одно студенческое поколение. Как Вы считаете, студент образца 2015-2016 годов насколько сильно отличается от своих предшественников?
– С одной стороны, как положено, сначала «поворчу» об инфантильности нынешнего поколения студентов (извечная проблема «отцов и детей»!). Я бы это явление назвал «социальной беспомощностью». Приведу наглядный пример. С начала учебного года пытаемся навести порядок и «оживить» работу нашего студгородка. Сразу же в социальных сетях появляется реакция. Вот одна студентка и пишет, что раньше она лежала в холодной комнате, по ней бегали тараканы, на кухне лежали «горы» мусора и ей было как-то спокойно! А теперь тараканов начали травить, а мусор стали заставлять выносить тех, кто его туда накидал, и от этого ей дискомфортно и неуютно как-то! И при этом все ей должны и обязаны! От уборщицы до директора академии. А то, что это всего лишь обычная студенческая «общага», а не отель в три звезды и свой быт она должна обустроить сама – ей даже в голову не приходит! С другой же стороны, среди нынешней молодежи формируется целый слой целеустремленных молодых людей, которые уже со студенческой скамьи нацелены на успех. К нему они идут через упорство в познании и полной самостоятельности в организации своего быта. Они, как правило, со своим особым мнением на всё и, соответственно, со своей жизненной позицией. Мнение о них сверстников им безразлично. Счастливые пассажиры социального лифта! Их становится все больше – и это радует!
– Игорь Николаевич, Вы посвятили сфере образования значительную часть своей жизни. А что для Вас является наибольшей наградой за проделанные труды?
– Почти 30 лет! Включая работу в школе и в университете. Наивысшая награда – благодарность учеников, пусть это и звучит банально! Спустя много лет идешь по городу, а навстречу тебе человек улыбается, ты уже и фамилию не вспомнишь и где ты его учил – то ли в школе, то ли в университете, а лицо знакомо! (я это называю «учительская память») Поздоровался – и уже на душе приятно!
– Без сомнения, студенческая жизнь полна колорита и разнообразия. Первое ощущение свободы, которое тепло вспоминают спустя годы. Скажите, Вы помните студента Игоря, который сдавал сессии и торопился по утрам на пары? Расскажите о нем.
– Студент Игорь? Студенческой «вольницы» вдоволь познал только на первом курсе. Потом два года – служба в рядах Советской Армии, вернулся уже взрослым мужиком, восстановился, стал активным комсомольцем, занимался военно-патриотической работой. Женился, родился сын. С четвертого курса уже работал в школе учителем-«многостаночником» – учил географии, биологии, природоведению, астрономии. Так что к пятому курсу подошел с большим жизненным багажом. Куда идти и в чем реализовываться, вопрос уже не стоял: надо было кормить семью. Тем более уже наступили «лихие 90-е». Кстати, это типичная биография моего поколения, поколения 60-х.
– Любая научная деятельность – часть жизни человека, который посвящает себя любимому делу. Расскажите о своих научных предпочтениях.
– Моему главному научному предпочтению – информационной географии –были посвящены моя докторская диссертация и соответствующая монография. Современная география, особенно социально-экономическая, переживает своеобразный социальный кризис. В обывательском понимании география – это «извозчичья» наука, наука о карте и глобусе, и больше ничего. Действительно, к 21 веку география как наука, изучающая пространство, исследовала практически все земное пространство. Что изучать дальше? Сегодня я занимаюсь новым направлением в географии – информационной географией, которая изучает новое пространство – информационное. Особый интерес вызывает такая разновидность информационного пространства, как виртуальное пространство, которое, образно говоря, формируется «внутри проводов», «по ту сторону экрана монитора». Это тоже пространство, и, следовательно, оно может являться предметом исследования географии. Отношение к данной теме исследования, конечно же, неоднозначное! Звучат обвинения в «размывании» географии, уходе от истинного предмета исследования. Но, как известно, в споре и рождается истина!
– Работа работой, а отдых должен быть. Игорь Николаевич, а как Вы справляетесь со свободным временем?
– Вы правильно сформулировали вопрос – «справляетесь со свободным временем»! (смеется). Друзья говорят, что я трудоголик. Наверное, действительно, я живу только работой. От длительных праздников устаешь больше, чем от работы. С возрастом начинаешь понимать, что это неправильно. Если говорить об отдыхе, то мне, как географу, интересно путешествовать. Но я «урбанизированный» турист – люблю познавать мир через окно экскурсионного автобуса, романтика костров и палаток уже не привлекает, люблю путешествовать с комфортом.
– А еще расскажите нам: Игорь Николаевич Воронин – что за человек?
– Пусть это останется тайной. Я, как говорят психологи, интроверт. Все свое ношу с собой. Да я и так уже много лишнего рассказал.
Беседовал Егор Зайцев
Факультет славянской филологии и журналистики, информационный портал «Студинфо» предлагают вашему вниманию серию работ, посвященных известным ученым Крымского федерального университета.
Цель проекта – рассказать о научном потенциале десятого федерального вуза России. Мы приглашаем к участию всех, кто готов поделиться опытом и определить перспективы крымской науки.