В конце февраля исполнится два года со дня начала Специальной военной операции. И по мере того, как российские воины решают ее задачи, все большее число наших соотечественников задаются вопросом: как, казалось бы, братская Украина, стала для нас враждебной территорией, где нацистская идеология, фактически, является государственной? Об этом, а также о роли пропаганды в любом обществе беседуем с доктором исторических наук, профессором кафедры истории России КФУ им. В.И. Вернадского, Олегом Романько.
– К сожалению, «ничто не ново под Луною…» – эта фраза из стихотворения русского историка, писателя и поэта Николая Карамзина как нельзя лучше объясняет суть происходящего сегодня, – говорит Олег Романько. – Можно привести немало примеров военных конфликтов, начинавшихся, по сути, с битвы за умы людей. Я имею в виду пропаганду, которая появилась ещё в древние времена. Однако лишь сравнительно недавно её роль возросла настолько, что она стала одним из решающих фактором исхода военных противостояний стран, народов. Что касается Украины, здесь уместно вспомнить веками проверенную восточную мудрость: «Хочешь победить врага – воспитай его детей». После развала СССР, в этой бывшей советской республике выросло поколение, для которого, например, понятие «братские славянские народы» уже почти ничего не значит. Их деды и прадеды вместе бились с нацистами на фронтах Великой Отечественной войны, а в «незалежной» за умы внуков и правнуков победителей «коричневой чумы» ведется, прежде всего, информационная война с использованием технических возможностей вселенского масштаба – Интернета, соцсетей и т.д. Но, опять же, нынешние западные и украинские пропагандисты, извините, особо не заморачиваются, а элементарно, копируют своих учителей из нацистской Германии. В период войны немцами и их союзниками были оккупированы большие и разнородные густонаселенные пространства, где Третий Рейх получил огромный опыт управления их населением с помощью пропаганды. И жители, оккупированного нацистами Крыма тоже в полной мере испытали на себе ее воздействие.
– Какие немецкие органы и структуры занимались пропагандой на территории Крыма?
– Сразу после того как на территории Крыма была окончательно установлена военно-оккупационная администрация, нацисты создали мощную, четко структурированную систему «промывания мозгов» местному населению, учитывая исторические и национальные особенности его различных групп. Ее главной задачей должна была стать психологическая война за умы и настроения крымчан. Так уже 5 сентября 1942 года Верховное командование Вермахта (ОКВ) отдало приказ о выделении из батальона пропаганды «Украина» 2-го взвода, на базе которого 15 сентября был создан Штаб пропаганды «Крым» с резиденцией в Симферополе. 24 сентября 1942 года последовал второй приказ, который устанавливал порядок кадровых назначений и определял его структуру. Начальником Штаба был назначен лейтенант Фрей, а руководителями отделов или «деловыми пропагандистами» стали: зондерфюрер д-р Манс (отдел активной пропаганды); зондерфюрер Рэк (отдел культуры; одновременно он являлся заместителем начальника Штаба); зондерфюрер Маурах (отдел прессы); зондерфюрер д-р Кюнеманн (отдел кино; одновременно он являлся офицером особых поручений по кадровым и организационным вопросам); зондерфюрер Шарнке (отдел радио).
Помимо этих отделов в Штаб входили Технический отряд (начальник-техник – унтер-офицер Герстнер) и редакция газеты «Deutsche Krim Zeitung» (позднее она называлась «Der Kampf»), выходившей на немецком языке и предназначенной для распространения среди немецких оккупационных частей (главный редактор — зондерфюрер Трондле). К тому же, для более глубокого проникновения пропаганды, во всех районах полуострова были созданы специальные внешние пункты. Их количество и сфера ответственности часто менялись. Окончательно структура Штаба пропаганды «Крым» была закреплена приказом от 27 февраля 1943 года. Сам Штаб непосредственно обслуживал Симферопольский район и район Зуи. Ему подчинялись пункты в Бахчисарае, Биюк-Онларе и Карасубазаре. Подразделение в Евпатории (руководитель — зондерфюрер Мильдер) обслуживало Евпаторийский район, Ак-Мечеть и Саки, ему подчинялись пункты Ак-Шейх, Джурджи и Фрайдорф. Подразделение в Джанкое (руководитель — вахмистр Зорге) обслуживало Армянск, Джанкой, Ички, Колай, Курман-Кемельчи и Сеитлер. Подразделение в Феодосии (руководитель — зондерфюрер Рамер) – Ислам-Терек, Феодосию, Старый Крым и Судак. Подразделение в Ялте (руководитель — зондерфюрер Бауман) – Ялту, Ялтинский район и Алушту. Подразделение в Севастополе (руководитель — вахмистр Кюльмер) – Севастополь и Балаклаву.
– Да, основательно готовились к переформатированию сознания жителей нашего полуострова! Эта структура была неслучайной?
– Именно так. Органы пропаганды на местах, в том числе и Штаб пропаганды «Крым», повторяли в миниатюре структуру Министерства народного просвещения и пропаганды нацистской Германии. По его примеру были организованы и направления их деятельности, связанные с различными областями пропагандистской работы. Правда, со скидкой на то, что эти «министерства в миниатюре» действовали на оккупированной территории.
– И как эта система работала?
– Главной целью Штаба являлись пропагандистские мероприятия, которые служили для «руководства населением и его просвещения». Инструкции по текущей работе поступали из Отдела пропаганды «Украина», которому Штаб подчинялся по вертикали. Кроме того, вся его деятельность в обязательном порядке согласовывалась с Командующим войсками Вермахта в Крыму. Каждый отдел Штаба отвечал за свое направление пропаганды. Отдел активной пропаганды занимался работой среди местного населения посредством собраний, использования плакатов, листовок, брошюр, специальных витрин, организации читален и агитационных машин с радио. Отдел прессы руководил всей местной печатью и изданием газеты на немецком языке для нужд оккупационных войск и немецкой администрации. Отдел кино занимался охватом и вводом в эксплуатацию всех кинотеатров, а также организацией киносеансов для местного населения и немецких военнослужащих. Отдел радио – обслуживанием высокочастотных установок и созданием радиопрограмм. Отдел культуры – руководством всех театров, оркестров и трупп, а также контролем над их работой по обслуживанию местного населения и немецких войск и контролем над всеми имеющимися книгохранилищами и читальнями, учебной литературой и руководством местными педагогическими кадрами. По результатам текущей работы Штаб и его «внешние пункты» должны были ежемесячно отчитываться своему вышестоящему руководству.
– О чем?
– Как правило, в отчетах отражалась информация о настроениях населения – общее моральное состояние, изменения в нем, их причины, влияние пропагандистских мероприятий, уровень советской агитации, ее методы и средства, слухи, акции партизан, их деятельность, участие Штаба в борьбе с ними. Также сообщалось о собственно пропагандистской работе (проведенные мероприятия, предложения и пожелания) и особых мероприятиях. Работе Штаба придавалось такое большое значение, что в одном из приказов Отдела пропаганды «Украина» напоминалось: «…Предоставление своевременных отчетов чрезвычайно важно для планирования пропагандистской работы ОКВ. Поэтому ни под каким видом недопустима задержка в предоставлении отчетов».
– Для эффективной деятельности столь разветвленной пропагандистской «конторы» требовались кадры. В Штабе работали только немцы?
– Его персонал состоял из трех категорий сотрудников. Первая, в основном руководители, представляла собой кадровых работников германского Министерства пропаганды или Отдела пропаганды ОКВ. Во вторую входили сотрудники-немцы, которые либо родились и выросли, либо долгое время жили в России или СССР. Они были связующим звеном между первой категорией и третьей, самой многочисленной, в которую входили местные кадры. Здесь предпочтение в целом отдавалось лицам, знакомым с системой советской пропаганды, однако их недостаток ощущался до самого 1944 года, поэтому брали всех желающих.
Нацисты хорошо усвоили наставления германского канцлера Отто фон Бисмарка, утверждавшего, что «войны выигрывают не генералы, войны выигрывают школьные учителя и приходские священники» и реализовывали их в Крыму. Поэтому, уже к 1 сентября 1943 года в 26 школах Симферополя обучалось 5063 ученика, которым преподавали 249 педагогов. А в феврале 1944 года Симферопольское городское управление попыталось осуществить реформу школьного образования – создать прогимназии и гимназии, а также ввести раздельное обучение для мальчиков и девочек. Предполагалось и введение школьной формы. 29 марта 1944 года была открыта гимназия № 1, по этому случаю в городском саду был устроен праздник. Кстати, зимой 1941 года оставшиеся в Крыму преподаватели педагогического, сельскохозяйственного и медицинского институтов поставили перед Симферопольским городским управлением вопрос о восстановлении высшей школы и научной деятельности на территории полуострова. Они организовали инициативную группу, которая стала разрабатывать проект создания Крымского университета в составе пяти факультетов: агрономического, естественного, историко-филологического, математического и медицинского. В декабре 1941 года был сформирован Совет университета, а 26 января 1942 года Симферопольское городское управление утвердило его административно-хозяйственный аппарат. К февралю 1942 года Совет университета в целом укомплектовал штаты факультетов и создал приемную комиссию, чтобы набирать студентов на первый курс. Однако на этом все и закончилось. Оккупационная администрация не разрешила открыть в Крыму свой университет. К слову, для нацистов это была нормальная практика. Ни на одной из оккупированных советских территорий они не позволили восстановить высшую школу. И не совсем понятно, на что надеялась инициативная группа крымских профессоров и доцентов, выступая с подобным предложением.
– Немецким оккупантам не нужны были очень уж образованные молодые люди из местного населения, так как ими сложно управлять! А чем они еще пользовались для психологической обработки местного населения?
– Нацисты осуществляли комплексную пропаганду, используя для этого весь имеющийся на то время арсенал средств. Например, уделяли большое внимание театру. Однако это объяснялось не желанием поднять уровень местной культуры, а другими соображениями. Вот что было сказано в одном из приказов Штаба пропаганды «Крым»: «…Артисты оккупированных восточных областей, поставившие себя в распоряжение немецких оккупационных властей, потому необходимы, что обширные пространства, удаленность и зимние затруднения в оккупированных районах еще более ограничивают возможность обслуживания войск нашими спортивно-туристическими организациями. Поэтому Фюрер хочет, чтобы артистам оказывали особое внимание и, прежде всего, обеспечивали их материально». Руководитель Штаба лейтенант Фрай распорядился, чтобы в Симферопольском русском театре драмы и комедии, который возобновил работу в мае 1942 года, каждые четырнадцать дней появлялся новый спектакль. При этом отдел культуры Штаба принял особые меры с целью освободить прежнее помещение театра от расположенных там воинских частей. В результате уже с 25 мая по 5 июня 1943 года в театре прошла премьера тринадцати спектаклей, а с 12 по 18 июня – пять спектаклей для военнослужащих и гражданских лиц, два спектакля для военнослужащих и имеющих пропуска для хождения в запрещенное время и один спектакль для молодежи. Кроме этого, в «Солдатском доме» прошел один спектакль, а в городских госпиталях – три. Симферопольский театр дал еще два спектакля в Севастополе и провел два товарищеских вечера с участием артистов.
В других городах Крыма театральная жизнь также оживилась. Например, в Ялте удалось увеличить число спектаклей и поднять доходы местного театра после того, как там сменилось руководство, а «недостаточно ценные лица» среди актеров были заменены лучшими. В порядке обслуживания домов отдыха ялтинский театр до 14 мая 1943 года провел 32 выступления. В Алуште также имелись две свои художественные труппы, которые ежедневно делали постановки. Планировалось открыть театр и в Алупке. Все это дало оккупантам основание утверждать, что «русская культура не уничтожена, а напротив, немецкие солдаты смотрят русские спектакли и слушают русскую музыку».
В марте 1942 года отдел культуры Штаба дал согласие на открытие Крымско-татарского театра. Нормальную работу театра планировалось начать уже 10 апреля 1942 года премьерой спектакля «Лейла и Меджнун». Первоначально работать предполагалось три раза в неделю, то есть в среду и воскресенье играть для немецких солдат, а в пятницу – для крымско-татарского зрителя. Репертуар театра планировался очень насыщенным, что предполагало его хорошую посещаемость. Поэтому с апреля 1942-го по январь 1943 года планировалось дать 140 спектаклей. В последующем репертуар театра был расширен за счет пьес Шекспира, Шиллера, произведений азербайджанской драматургии и творчества казанских татарских авторов.В ноябре 1941 года в Бахчисарае был организован ансамбль песни, пляски и музыки крымских татар. В начале 1942 года такой же ансамбль был создан и в Симферополе.
– А кинотеатры в то время работали?
– Штаб пропаганды «Крым» поставил под свой контроль все кинотеатры и киноателье полуострова. Например, в 1943 году в наличии значилось 26 стационарных и три передвижных киноустановки. Хотя в отделе кино были свои кинодемонстраторы – зондерфюреры Зибенхаар и Штендель и целый штат помощников при них, с согласия Командующего войсками Вермахта в Крыму стали использовать и местных специалистов. Как отмечалось в отчете Штаба для ОКВ от 7 июля 1943 года, «из всех немецких художественных фильмов (а их на этот период имелось 78) наибольший успех имел… “Эшнапурский тигр” и “Индийская гробница”. Восторженный прием у гражданского населения встретил фильм “Венская кровь”». Далее говорилось, что «местное население наиболее ценит в немецких фильмах отсутствие политики и пропаганды». Помимо художественных демонстрировались и «культурно-просветительские» фильмы о Германии. В них население интересовало, прежде всего, описание жизни среднестатистического немца из разных социальных слоев: рабочих, служащих, крестьян и т.п., а также наличие сведений о том, какой жизненный уровень обеспечивает им их заработок.
– Используя «мягкую силу» оккупанты надеялись быстро привлечь местное население на свою сторону?
– Да, и для этого, помимо театра и кино, активно использовались радиопередачи. Их трансляция осуществлялась по следующей программе. Утром – военная сводка на русском языке и утренний концерт (с 6.00 до 7.00), потом перерыв с 10.00 до 12.00. С 14.00–14.30 до 16.00 – снова перерыв. В 16.00 военная сводка на русском языке, после чего перерыв до 18.00. Затем передача на немецком языке. Однако те, кто слушал радио, были недовольны, что оно работает слишком мало времени. Не всем нравилось и содержание передач, которые шли в эфир. Молодежь желала слушать больше интересных рассказов и легкой музыки (танго, фокстрот и т.п.), а не классическую. Подобное мнение выражали и люди среднего возраста, но они также хотели бы слушать военные обзоры и информацию, которая вечерами вообще не передавалась. Интеллигенция же хотела, чтобы отмечались юбилеи русских писателей и ученых и чтобы по радио о них вспоминали чаще. У оккупационных властей тоже имелись претензии к отделу радио. Руководитель симферопольской полиции Штекер писал в Штаб пропаганды «Крым» 10 января 1944 года: «Надо каким-то образом… позаботиться о том, чтобы известия между 15.00 и 16.00 не передавались на ужасно плохом русском. Из-за этого имена искажаются, ударения неверны, чтение не выразительно, без соблюдения знаков препинания». К слову, для всех радиоузлов на оккупированной территории издавался специальный сборник материалов под названием «Радиовестник». В нем предписывалось, что передавать по радио, а о чем на данный момент умолчать. Материалы в этом сборнике не отличались большим разнообразием и в целом повторяли тематику для периодической печати.
– А какие газеты издавались в оккупированном Крыму?
– В формировании общественных настроений на оккупированных территориях пресса играла важную роль. В связи с этим нацисты уделяли ей значительное внимание. В период с 1941 по 1944 год в Крыму на русском языке выходили газеты «Голос Крыма», «Феодосийский вестник», «Евпаторийские известия» (с августа 1943 г. — «Освобождение»), «Сакские известия», «Земледелец Тавриды», «Бюллетень Ялтинского городского управления», «Освобожденный Крым», «Последние новости. Периодическая газета для города и села», «Вестник Керчи», «Строитель» и журнал «Современник». Помимо этого, на крымско-татарском языке публиковались газета «Azat Kirim» и журнал «Ana Yurt». Наконец, для немецких частей Штаб пропаганды «Крым» издавал «Deutsche Krim Zeitung» (позднее «Der Kampf»). Наиболее значительной была газета «Голос Крыма» – орган Симферопольского городского управления. Первый номер этой газеты вышел 12 декабря 1941 года, а последний – 9 апреля 1944 года. Ее первоначальный тираж составлял 3 тысяч экземпляров. Затем его динамика была следующей: 5 тысяч, 18, а к середине 1943 года тираж возрос до 80 тыс. экземпляров. В 1941 – начале 1942 года газета выходила два раза в неделю на двух страницах, а в 1942–1944 годах — три раза в неделю на четырех страницах. Розничная цена «Голоса Крыма» была 1 рубль, или 10 оккупационных пфеннигов. В 1943 году, 21 июля и 3 октября, газета выходила под названием «Голос Таврии». В этом же году стали выходить и специализированные приложения к ней: «Женский листок» (с 21 мая 1943 г.) и «Молодость» (с 18 июля 1943 г.). После своего окончательного оформления в виде четырехстраничного издания «Голос Крыма» в целом печатал материалы следующей направленности. Так, его первая и вторая страницы состояли из двух типов статей: порочащих советский строй, советских государственных, военных и научных деятелей и, наоборот, восхваляющих немецкий «новый порядок», успехи германской армии. Кроме того, на этих страницах помещались сводки с театров боевых действий, международные новости (обычно переводы из немецких газет или перепечатки из более крупных оккупационных изданий), речи Гитлера и других видных нацистов, а также их биографии. На третьей рассказывалось о жизни в городах и селах Крыма после их «освобождения от власти советов немецкой армией», о хозяйственной и культурной жизни полуострова при «новом порядке». При этом значительное место уделялось материалам на религиозную тему. Приказы, постановления, извещения Симферопольского городского управления и городского коменданта печатались на четвертой странице газеты. В основном они касались правил соблюдения комендантского часа, хозяйственной жизни города, переименования улиц и упорядочения торговли. Кроме того, на этой странице публиковались приказы о расстрелах жителей Симферополя с указанием их фамилий и совершенных проступков. Газета «Голос Крыма» значительно отличалась от других оккупационных газет достаточно высоким художественным уровнем оформления многих материалов. А прекрасные статьи о Ф.И. Тютчеве, Ф.И. Шаляпине, К.Д. Бальмонте, С.В. Рахманинове сделали бы честь многим сегодняшним периодическим изданиям. Однако «аналитические» материалы в ней не отличались разнообразием. Из номера в номер в газете публиковались статьи очень близкие по смыслу и тематике. Так, можно выделить следующие основные тематические блоки: речи представителей руководства нацистской Германии; разоблачение учения Маркса-Энгельса-Ленина; рассказы очевидцев о плохой жизни в СССР, разоблачение его внутренней и внешней политики; призывы к населению бороться с большевизмом в союзе с Германией; разоблачение «еврейского заговора». Последнему вопросу в «Голосе Крыма» (и всех подобных ему изданиях) уделялось особое место.
Если газета «Голос Крыма» предназначалась в целом для русского и русскоязычного населения, то главная роль проводника крымско-татарской националистической идеологии отводилась газете «Azat Kirim» («Освобожденный Крым»), которая начала издаваться с 11 января 1942 года. Она являлась органом Симферопольского мусульманского комитета и выходила два раза в неделю на крымско-татарском языке. Вначале печаталась небольшим тиражом, однако летом 1943 года, в связи с директивами Штаба, направленными на усиление пропагандистской работы среди местного населения, ее тираж вырос до 15 тысяч экземпляров. В целом тематика статей «Azat Kirim» была постоянной. Из номера в номер публиковались материалы об организации в городах и районах Крыма мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения, перераспределении земельной собственности, религиозно-культурному воздействию на крымских татар; материалы об открытии мечетей; статьи и заметки о вербовке и службе добровольцев в полиции и вермахте; сводки с театров боевых действий; здравицы в честь «освободительной» германской армии и «освободителя угнетенных народов, верного сына германского народа Адольфа Гитлера». Помимо этого, в 1943 году редакция газеты сообщила своим подписчикам, что «в иностранной информации большое внимание будет уделяться событиям, происходящим на Ближнем Востоке и в Индии». С июля 1943 года при той же редакции стал выходить крымско-татарский ежемесячный журнал «Ana Yurt» («Родина-мать»). Идеологическая направленность журнала была задана в его первом номере в передовой программной статье – смысл всей жизни крымско-татарского народа должен был выражаться следующей фразой: «Быть мусульманином, быть татарином, быть современным человеком». При этом подчеркивалось, что достичь этого можно только под покровительством Германии. Оккупанты также наладили выпуск специальных иллюстрированных сборников с целью «углубления разъяснительной работы о Германии». Вскоре выпуск таких художественно-иллюстрированных обозрений вырос до 70 серий по восемь картин в каждой. Главными их темами были: «Добровольные сподвижники борьбы Германии за новую Европу» (о создании сельскохозяйственных товариществ), «Освободители Симферополя», «С Кубанского предмостного укрепления» и т.п.
Выходившие в Крыму периодические издания находились под полным контролем оккупационных властей. В июле 1942 года министр пропаганды нацистской Германии Йозеф Геббельс записал в своем дневнике: «Политика подачи новостей – это оружие в войне». Поэтому естественно, что оккупанты не могли пустить на самотек применение такого важного инструмента психологической войны, как периодика. В целях унификации и жесткого контроля весь материал, публиковавшийся в прессе на оккупированных территориях, утверждался сверху. Для этого в помощь редакциям, издававшим газеты на языках народов СССР, в Берлине, в Министерстве пропаганды, выходил сборник, который назывался «Материалы для русских газет. В помощь редакциям».
– Эффект от этой печатной пропаганды был ощутим?
– На примере того же «Голоса Крыма» можно четко проследить его эволюцию и сказать, что он был серьезным, но относительно того или иного периода. В 1942 – начале 1943 года воздействие являлось значительным, о чем, например, свидетельствуют воспоминания крымских партизан. Так, один из руководителей партизанским движением на полуострове Н.Д. Луговой писал после войны, что в 1942 году, во избежание негативного воздействия, запрещал в своем отряде использовать «Голос Крыма» для самокруток или даже в качестве… туалетной бумаги. Читали газету только под контролем: выдержки из нее, особенно с четвертой страницы, где печатались приказы о расстрелах симферопольцев, использовались комиссарами, политруками и агитаторами, чтобы подчеркнуть ужасы оккупационного режима. С определенного момента, особенно после немецких поражений на Восточном фронте, пропаганда оккупационных властей стала вызывать у населения иную, скептически-негативную реакцию. Не избежала этой участи и газета «Голос Крыма». Доверием у широких масс населения она с середины 1943 года пользовалась не особенно. По воспоминаниям крымчан, переживших оккупацию, можно было услышать такие высказывания: «Стыдно оттого, что русские люди в русской газете убеждают нас радоваться нашим поражениям» или «название газеты должно быть не «Голос Крыма», а «Вопли Геббельса и стоны крымского народа…». А уже к началу 1944 года эта газета перестала удовлетворять даже своих немецких хозяев. У оккупантов вызывал нарекание тот факт, например, что из-за нерасторопности органов местного самоуправления «Голос Крыма» перестал своевременно доставляться из Симферополя в другие населенные пункты. С точки зрения оккупационных властей, это было очень плохо, поскольку способствовало распространению среди населения неподконтрольных слухов. Увы, все усилия нацистских пропагандистов и их местных пособников успехом не увенчались. В конце 1943 – начале 1944 года им верили (и то не всегда) только наиболее антисоветски настроенные жители полуострова. Конечно, огромная заслуга в этом- крымских партизан и подпольщиков, пропаганда и агитация которых полностью переиграла деятельность Штаба пропаганды «Крым». Тем не менее, самой действенной и эффективной контрпропагандой были победы Красной армии на фронтах Великой Отечественной – о них к тому времени уже знали все, даже, несмотря на относительную изоляцию Крымского полуострова.
Беседовала Елена Озерян
Пресс-служба КФУ им. В.И. Вернадского
