С его уходом крымчане потеряли частичку самих себя…

Для тридцатилетних крымчан (плюс-минус пятилетка) с раннего детства знакомо это мягко-режущее имя – Николай Багров. Неосознанно, а потом привычно и постоянно он входил в нашу жизнь, и если вырастают поколения, которые можно увязать с конкретным именем, то в Крыму такое «багровское» поколение точно есть.

Опережая историю

Когда пытаешься понять, кем больше был Николай Багров – ученым, администратором, аппаратчиком (а последние две категории – все же разные), политиком, то неизбежно приходит мысль о том, что все-таки был он самим собой. В том смысле, что умел действовать своими методами в любой ситуации и добиваться результата.

Избитые слова про эпоху, которая уходит с той или иной личностью в данном случае справедливы, но вот какую эпоху «привязать» к Николаю Васильевичу – определить сложно. Есть такое особое умение – быть современным всегда, но, при этом, все-таки оставаться человеком определенной системы ценностей. Конечно, Багров был человеком советских ценностей и советского образа жизни, но сохранить их в наше время тоже надо суметь. Тем более, остаться достойным человеком, который не просто может ответить на упреки или обвинения, но и рассказать правду, какой бы она ни была.

У Николая Васильевича была способность чувствовать момент. Это пригодилось ему и в научной, и в партийной карьере. Но куда большее значение эти качества играли, когда речь шла о судьбе Крыма, во главе которого суждено было ему встать, пожалуй, в самый переломный момент за последние 50 лет. Ведь что ни говори, а в 1990-м было однозначно хуже – пустые полки магазинов, отсутствие уверенности не только в завтрашнем, но и в сегодняшнем дне, начало «криминальной эры», обесценивание денег и понятий о чести и достоинстве. В таких условиях руководить – это брать на себя колоссальную ответственность. И Багров ее брал на себя без остатка.

Он всегда был реалистом. И когда говорил: «Республика Крым», то понимал, что этот выбор не будет легким. Что будут «ломать», давить, пугать. Но выстоять и сохранить мир тогда получилось. И не виноват Багров в том, что мы сами захотели поверить в быстрый «рай на земле», в то, что «крымская

Швейцария» появится сама собой за пару лет, и, главное, что напрягаться для этого совершенно не нужно. А Багров знал, что нужно и напрягаться, и впрягаться. Но тогда нам было веселее и проще избрать президентом демагога и позера, чем настроиться на действительно серьезную работу.

И он ушел из политики сам. Не стал бороться, согласился с выбором большинства и снова занялся делом. Можно сказать, что университет стал воплощением того, что задумывал Николай Васильевич в отношении всего Крыма. Да, совершенству нет предела, а идеал недостижим. Но опыт автора позволяет констатировать: студенты в Симферополе учатся в комфортных условиях, а по коридорам корпусов пройти не стыдно. В сравнении с некоторыми ведущими вузами крупных городов России и Украины, это очень и очень неплохо. И это тоже Багров – пусть и не такой пафосный, как это любили иногда представить, но с реальным результатом.

Есть такое мнение, что каждый человек сам себе оставляет памятник в итоге прожитой жизни. Если подходить с такой меркой, то памятник Багрову – это молодое поколение, которое уж точно, сидя сегодня за партами в аудиториях, будет вспоминать университет, который создал именно Николай Багров. Это было «его место» в самом правильном понимании этого слова. А все остальное – подробности для биографов.

Живой барельеф

…Единственное личное впечатление от общения помогло сформировать тот образ Николая Васильевича, который кажется наиболее честным. Только защитившись, мне довелось побывать в кабинете у ректора ТНУ – случай, в общем-то, для бывшего аспиранта волнительный. Николай Васильевич сидел в кресле, а над ним в кабинете возвышался резной деревянный герб университета. И это сочетание сливалось в единое целое очень органично. Хозяин кабинета как бы выделялся из этого герба, был на его фоне неотъемлемой частью.

Студенты-географы с руководителем практики, доцентом Николаем Багровым после спуска в угольную шахту. 1969 год

Конечно, не был свободен Николай Багров и от характерных для его поколения трендов и устремлений. Да, расцвет их жизни пришелся на «застой», а значит, не избежали и они всех особенностей той эпохи. Да, все награды и звания, да, ордена и медали, ученые степени и почетные грамоты, да – особые права и привилегии. И желательно – навсегда. То, что Николай Васильевич был воспитан в этой «кузнице» – факт, а не повод для оценок.

Да, иногда казалось, что те или иные инициативы старомодны, но лучше и, как говорится, «от души» сделать могли очень немногие.

Есть мнение, что уходить надо вовремя, выполнив свою миссию. Как государственный деятель и ректор университета, Николай Багров не только «сделал все, что мог» – он сумел нарисовать проект будущего, пусть не идеального, но достижимого. В отношении же политики сегодняшняя Республика Крыма и Республика Крым начала 90-х, отцом которой был Багров — это, конечно, не одно и то же. Но он первым зафиксировал это стремление к самоопределению. И как бы кто ни относился сегодня к окружающей реальности, она — такой же факт, не во всем приятный и утешающий, но зато объективный. И Николай Васильевич стал свидетелем и участником исторических событий уже в который раз в своей жизни.

Он не был тем, кто готов был ради цели пойти на все. Он предпочитал убедить других в своей правоте и объединить вокруг намеченных планов. Иногда добровольно, иногда – своим однозначным решением. Но «плюсиков» напротив графы «исполнение» в его активе куда больше.

Не будем кривить душой – личности такого масштаба сегодня в Крыму нет. А значит с уходом Багрова все крымчане потеряли некоторую частичку самих себя. Это повод не только вспомнить, но и задуматься о тех годах, которые мы прожили вместе, и обо всем том, что с нами произошло.

И, конечно же, вечная память…

Александр Севастьянов, кандидат исторических наук

ИНФОРМАГЕНСТВО «КРЫМЕДИА»