Мало кто ставит под сомнение нынешнюю школьную программу по физике, математике или биологии. Но о том, какие литературные произведения должны изучать дети в школе, кажется, готовы спорить все. Почему? Об этом беседуем с и. о. декана факультета русского языка и литературы КФУ имени В. И. Вернадского, доктором филологических наук, доцентом Натальей СЕГАЛ.
– Наталья Александровна, почему так важно со всей серьёзностью подходить к формированию списка литературных произведений, которые обязательно должны быть в школьной программе?
– Литература как предмет в школе и литература как совокупность произведений, написанных на определённом языке – не одно и то же. Книга – великая ценность ещё и потому, что она хороша в своё время. Если мы дадим пятилетнему ребёнку прочесть «Войну и мир» Льва Толстого, его это произведение вряд ли заинтересует.
– Вот многие родители и жалуются, что школьников заставляют читать огромные тексты, а они не понимают, о чём там речь…
– Не берусь критиковать школьную программу. Хотя мне кажется, что многие произведения школьной программы сегодня стоило бы заменить. Но это моё стороннее мнение. Если мы произведение XIX века предлагаем изучать современным детям, для которых многие слова начала ХХI века непонятны, они родились позже, то прежде чем обсуждать произведение, нужно ввести их в контекст истории, объяснить значение тех или иных слов.
– Необходима синхронизация школьных программ по истории и литературе?
– Истории и литературы, истории и языка. Тем более, если речь идёт о классической литературе, даже если это не произведения, связанные с определённым историческим этапом. Например, «Недоросль» Дениса Фонвизина не отражает напрямую какие-то исторические события. Но это произведение написано в определённое время. И дети должны понимать, почему, например, немец Вральман вдруг оказался в России и почему таких «вральманов» тогда было огромное количество. Если сейчас трудовые мигранты к нам едут из Таджикистана, Узбекистана и других регионов, то в то время у нас было очень много, извините, наверное, тоже можно сказать, трудовых мигрантов из Западной Европы. Гувернантки, гувернёры, учителя, лекари ехали работать в Россию. И вот такой Вральман попал в семью Простаковых, для того чтобы обучать их сына. Как можно объяснить без исторического контекста произведение классической литературы? Ни одно и никак.
– Сегодня проводятся какие-то мероприятия, где обсуждают вопросы школьной программы по русской литературе? Возможно, из-за того что, например, нет её синхронизации с программой по истории, дети не хотят изучать не только литературу, но и историю?
– Это очень сложный процесс. Многое зависит от личности учителя, особенностей семьи, интересов ребёнка. Конечно, в определённых случаях проще всего дать ему планшет и сказать: посмотри такой-то исторический фильм или книжку в кратком пересказе прочитай. Если нет эмоционального фона, нет ключевого слова «обсудим», то ничего хорошего в результате не получится. Интересно должно быть ребёнку и родителю, ребёнку и учителю. «Ты должен прочитать 10 страниц», «ты должен пересказать 10 страниц» – это тупиковый путь. В такой ситуации для ребёнка чтение книги становится наказанием. Правильный подход: «Мы хотим обсудить с тобой 10 страниц, которые ты прочитал, узнать, что ты понял в свои 12 лет и что мы поняли в свои 38». Конечно, у нас проходят очень интересные мероприятия, где обсуждается эта актуальная тема. Например, в библиотеке им. И. Я. Франко. Мне очень нравится цикл мероприятий, которые по благословению владыки Тихона проходят в Новом Херсонесе. Туда возят не только крымских школьников, но и ребят из наших исторических регионов, показывают им Музей Крыма и Новороссии. К слову, там тоже есть залы, связанные непосредственно с литературой. В них ребят «погружают» в исторические фоны и тексты, которые были актуальны тогда. И действительно, это очень сильно влияет на детей. Поэтому лучший вариант, на мой взгляд, такой: если ваш школьник не готов сразу читать роман Толстого на «1000 плюс» страниц, можно посмотреть фильм С. Бондарчука «Война и мир» и после него опять-таки поговорить, обсудить с ним то, что происходит на экране, почему так происходит.
– И наверняка после этого найдутся дети, которые-таки захотят прочитать «Войну и мир» полностью, а не в сокращённом варианте.
– Конечно. Мы живём в таком обществе, я говорю о Российской Федерации, где для ребёнка личность учителя очень значима. У нас зачастую нет чёткого дистанцирования учитель-ученик. Практически никто из учителей никогда не скажет ребёнку: «Время закончилось, общаться с тобой больше не буду». Если преподаватель может интересно подать литературный текст, ребёнок читать захочет. А если ещё и дома поддержка будет – вообще замечательно. Встречаясь с первокурсниками, всегда задаю им вопрос: «Почему ты решила или решил поступать на русскую филологию?». И всегда есть ребята, которые говорят: у меня была замечательная учительница, она привила мне любовь к литературе. А кто-то обязательно говорит: у меня в семье все читают, я вырос на книжках. Взрослым надо помнить: ребёнок – это не сорняк, который растёт где-то за окном. Ребёнок – это «губка», которая впитывает всё и отовсюду. И если он будет впитывать исключительно цифровые технологии, из него не получится успешной личности. Обратите внимание на успешных людей в нашей стране и в других государствах: какая у них зачастую хорошая речь, когда они дают интервью. Они часто оперируют цитатами из художественных текстов, то есть знают и классическую, и современную литературу. Поэтому очень наивно думать и говорить о том, что ты – физик, программист, поэтому тебе не нужен Толстой, Достоевский, Пушкин. Любому человеку нужен жизненный опыт, а черпать его можно и у наших великих классиков.
– Многие дети, да и родители возмущаются: зачем учить стихотворения в школе?
– Здесь вопрос, мне кажется, в их количестве и в выборе. Определённый минимум стихотворений в школьной программе, конечно, должен быть не только потому, что он расширяет кругозор, а ещё и потому, что поэзия – это отражение мира другого рода, чем проза. Есть рациональное и эмоциональное. Поэтический текст зачастую глубоко эмоционален. И если мы не научимся чувствовать тексты, а будем только вдумываться в них, наверное, очень много чего упустим. Но когда мы предлагаем ребёнку автора, который ему неинтересен, и стихотворение, которое ему не близко, – он будет учить его «для галочки». Наши дети разные: кто-то любит природу, отражённую в стихотворном тексте, а кто-то любит живую природу за окном – и никакое словесное описание ему не будет интересно. Давайте выбирать авторов, тексты, стихи, которые наши дети будут читать, учить и помнить до глубокой старости, потому что они им душевно близки.
– Школьные учителя обращаются к вам и коллегам, которые работают на факультете русского языка и литературы, за консультацией по этим вопросам?
– Мне кажется, что учитель, преподаватель, врач, военный – это не работа, не профессия, а миссия. Люди, которые чувствуют себя миссионерами, всегда будут хотеть, чтобы другие им помогли, подсказали. Потому что даже если ты сам хорош, всегда найдётся кто-то, кто в чём-то тебя лучше. Почему бы не взять что-то лучшее? Конечно, есть такие учителя. Они постоянно самосовершенствуются, проходят курсы повышения квалификации, читают, рассуждают. А ещё ездят в музеи и учеников за собой возят. Есть и другие. Согласитесь, миссия или просто место работы сегодня для каждого из нас тоже выбор.
В наше непростое время мы все стоим перед выбором, насколько отдавать себя той или иной сфере. А школа – это сфера, которая требует полной отдачи.
– Тем более, если речь идёт о литературе. Это сегодня тоже поле битвы.
– Литература, язык и история. Сегодня нельзя недооценивать гуманитарную сферу. Есть «мягкая сила», есть «жёсткая сила». Чтобы не доводить до той силы, которая приводит к гибели людей, нужно использовать «мягкую силу», которая всегда побеждает безоговорочно. Поэтому не только о школьной программе по литературе надо вести речь, но и о том, например, какая литература стоит на полках наших книжных магазинов, какая продаётся в интернете, выложена в свободном доступе. Заходит ребёнок в магазин и видит красивые обложки у книг – с черепами, какими-то непонятными знаками. А для осведомлённого человека – с очень даже понятными. Разве можно такое продавать? Конечно, очень хочется, чтобы магазины и интернет-магазины на разных уровнях понимали, что даже если есть спрос на определённую литературу, предложения быть не может. В этой ситуации деньги – не главное, главное – вырастить поколение. Наши дети должны воспитываться на классике. Это ни в коем случае не должно быть похоже на булгаковскую ситуацию, когда в Моссовет не пускали Мастера, чтобы он своей гениальностью не оттенял моссоветовцев. Это, скорее, обратное явление.
Я говорю о том, что нельзя давать ребёнку «продукт» плохой, но лёгкий для усвоения, когда есть полезный. Вкус формируется с детства. Как вместо Пушкина читать тексты-однодневки?!
– А как маленького человечка в принципе приобщить к чтению?
– Прежде всего надо самим быть увлечённым человеком. Часто видим, слышим, что сын прокурора – прокурор, внук хирурга – хирург, юноша стал военным, потому что в семье все военные. Ребёнок сам потянется за книгой, если дома будет шкаф с литературой, а родители не в телефоне будут сидеть, а читать. Конечно, об этом можно только мечтать. Тем не менее, прежде всего в семье должно быть понимание того, что вечером надо выделить 20-30 минут для обсуждения с ребёнком литературного текста, пусть маленького, на две страницы, на одну, но это должно быть семейным проектом, который непременно найдёт своё продолжение в школе и даст свои ростки в будущем.
Беседовала Елена ОЗЕРЯН
Источник: https://c-pravda.ru/news/2025-11-25/klyuchevoe-slovo—obsudim
