В последнее время участились попытки исказить роль России во Второй мировой войне. Но если раньше за этим стояли идейные наследники нацистов, то сейчас историю переписывают международные институты. Например, Европарламент в своей резолюции заявил, что организаторами самого страшного противостояния в истории человечества стали нацистская Германия и Советский Союз. Это не единственный миф, с помощью которых либеральная Европа пытается переписать историю Второй мировой войны. О нечистоплотном мифотворчестве и его причинах рассказал доктор исторических наук, профессор кафедры истории России, исторического факультета Таврической академии КФУ Олег Романько.
Действительно, особенно в последние годы появляется много мифов о тех или иных событиях Великой Отечественной войны. И, как правило, все они направлены на то, чтобы пересмотреть ее результаты и поменять нынешнюю геополитическую картину мира, по сути, его будущее.
И особенно стараются мифотворцы, по поводу трагического начала Великой Отечественной войны. Они вовсю пытаются доказать, что причина поражений Красной армии в том, что Сталин слишком доверял Гитлеру и не принимал во внимание сведения советской разведки о том, что война начнется 22 июня. Впрочем, надо отметить, что такое мнение стало появляться после знаменитого XX съезда КПСС, на котором Никита Хрущев развенчивал культ Сталина.
Катастрофическое начало войны для СССР оправданно вызывает много вопросов. И не только в Хрущеве дело. В какой-то степени и Сталин, извините, приложил руку к этому мифотворчеству. Первая версия неудачного начала войны исходила именно от него, когда в своем выступлении 3 июля 1941 года он сказал, что это было вероломное нападение нацистской Германии на СССР в нарушение всех договоренностей, в частности пакта, подписанного в августе 1939 года. Долгое время, фактически, до распада СССР, эта версия была главной. В любом учебнике истории, книге о Великой Отечественной войне можно прочитать, что было «вероломное нападение Германии». А Хрущев как бы уточнил версию о том, что Сталин не принял во внимание данные советской разведки, используя ее под свои цели десталинизации.
В мемуарах Хрущев писал, что, действительно, было вероломное нападение, действительно, Сталин верил Гитлеру, что СССР был слабо подготовлен к войне потому, что Сталин не разбирался в военном деле и войной руководил чуть ли не по глобусу. И к этим заявлениям подключались различные демагоги, придумывали, что и танков у нас было меньше, и самолетов, и солдаты имели одну винтовку на троих и т.д., у кого насколько фантазии хватало. К сожалению, такая точка зрения есть и у некоторых моих коллег-историков, которые до сих пор считают, что СССР не был готов к войне. Хотя это неправда. Да, возможно, в каких-то моментах некая неподготовленность существовала, но с точки зрения оснащения техникой, вооружением, все было нормально. Надо сказать, что комплекс мифов вокруг трагического начала Великой Отечественной войны очень большой. И миф о разведке, которую не послушал Сталин, с точки зрения рассмотрения тех событий современной исторической наукой, не самый главный.
Среди мифотворцев существует конкуренция, кто правдивее придумает ложь?
В эмигрантской среде, к примеру, появился миф о том, что советский народ не хотел воевать за советскую власть, поэтому на начальном этапе войны было так много пленных. Чтобы не воевать, люди просто сдавались в плен.
Еще один миф, наверное, самый, если можно сказать, «оригинальный» и живучий, о том, что, наоборот, Советский Союз готовился к наступательной войне и его просто застали врасплох, а к обороне он не был готов. Но когда начинаешь разбираться, становится очевидным, что этот миф Резуна-Суворова целиком повторяет геббельсовскую пропагандистскую версию о превентивном начале войны СССР против Германии. Разумеется, нет какого-то одного объяснения, почему в начале войны события для нас складывались так катастрофически. Есть целый комплекс субъективных и объективных причин, почему Советский Союз так плохо начал войну, с большими потерями территории, техники, живой силы.
Невольно напрашивается ассоциация с коронавирусом. Все что-то объясняют, доказывают, даже ВОЗ то и дело меняет свои заявления.
Есть такое. Но, если, к примеру, взять разведку, да, сейчас не секрет, что Сталин не всегда доверял сведениям агентуры, тому же Рихарду Зорге. Но, надо разбираться, почему не доверял, в каких условиях это происходило. Действительно ли Сталин не хотел провоцировать Гитлера или сама агентура вызывала много вопросов. Потому что, например, Черчилль тоже говорил, что война начнется в июне 1941 года, а Сталин прекрасно знал, кто такой Черчилль, и что он хотел втянуть СССР в войну. Это мы уже сейчас, задним числом, знаем, что Зорге действительно дал верную информацию. А в то время шел огромный массив совершенно других сведений, начиная от того, что на СССР вообще не нападут или сделают это в другое время.
Недавно были опубликованы предвоенные дневники начальника Главного разведуправления Генштаба Красной армии Голикова, в которых он тоже пишет о том, что абсолютно разная информация поступала. И тем не менее, 21 июня, буквально накануне войны, в войска ушла директива о том, чтобы привести их в полную боевую готовность. И там, где успели это сделать, где командующие смогли привести ее в действие, ситуация была не такая критическая. Тот же народный комиссар Военно-морского флота Николай Кузнецов – наглядный пример, ведь флот понес наименьшие потери. А генерал Павлов, командующий Западным особым округом, этого не сделал и, соответственно, самые тяжелые потери были именно у него.
В то же время, нельзя отрицать, опять же, ссылаясь на исследования историков, очевидцев, что во многом инициатива советских командиров была парализована, можно сказать, страхом. Ведь когда идет речь о тех событиях, сразу всплывает еще одна причина – репрессии накануне войны в 1937-38 годах. Правда, историческая наука настолько шагнула вперед, что ничего такого, что по этой теме рассказывали на заре «Перестройки», тот же Резун-Суворов, не было. И цифры потерь среди комсостава, которые, в частности, называл Солженицын, есть такое выражение, «не бьются». Ведь имеются официальные документы, например, отчет генерала Щаденко, отвечавшего за кадры Красной армии, где указано, сколько людей было, действительно, там не пишут репрессировано, а «уволено» и кто потом вернулся в строй.
В то же время, не надо забывать, что многие советские командиры накануне войны вообще имели минимальный опыт руководства крупными войсковыми соединениями. Примерно 37% не прошли даже полного курса в средних военно-учебных заведениях. А высшее военное образование имелось и вовсе только у 7%. С другой стороны, миф о расстрелянных «гениальных красных командармах» – Тухачевском, Якире, Блюхере, Уборевиче как раз таки ввел «в научный оборот» Хрущев, которому надо было себя, в первую очередь, обелить. А роль самого Хрущева в репрессиях уже доказана, его подпись стоит под этими расстрельными списками. И потом, во многом есть его вина в том, как война складывалась на южном направлении, особенно если вспомнить Харьковскую катастрофу 1942 года. И чтобы снять с себя эту вину, Хрущеву надо было переложить ее на Сталина. И одновременно показать, что военные события развивались бы по-другому, если бы Сталин не расстрелял Тухачевского, которого усилиями советской пропаганды превратили в гениального полководца, который, правда, одерживал победы над заведомо меньшим по численности или слабым противником. Например, над восставшими тамбовскими крестьянами или кронштадтскими моряками. А исход столкновения Тухачевского с равным противником – Польской армией – всем хорошо известен. Много вопросов вызывает и деятельность Тухачевского на посту зампреда обороны СССР в межвоенный период. Тем не менее, устоявшийся миф о нем как о великом полководце тоже существует. Как и история, рассказанная, опять же Хрущевым, о том, что Сталин в первые дни войны был деморализован, прятался на даче в Кунцево, а они приехали к нему всем Политбюро, встряхнули, заставили прийти в себя и опять встать у руля государства. Впервые об этом я прочитал в начале 1990-х в романе покойного Валентина Пикуля «Барбаросса», потом еще в нескольких художественных книгах. В научных трудах об этом особо не пишут, если упоминают, то с оговорками, потому что данный факт легко проверить. Вообще, эту выдумку легко опровергнуть, прежде всего информацией из журнала посещений Сталина. Конечно, можно сказать, что Сталин специально приказал его подделать задним числом. Но на самом деле у историков есть масса других документальных источников, воспоминания военных деятелей, которые в эти дни были у Сталина на приеме. То есть никуда Сталин не сбегал, буквально с самого начала войны он находился у руля Советской страны и руководил ее обороной.
Как по-вашему, почему этот миф оказался таким живучим в определенных кругах? Потому, что не Сталин первый обратился к народу в день начала войны, а Молотов?
Это правда. Выступление народного комиссара иностранных дел, заместителя председателя Совнаркома СССР Вячеслава Молотова по радио 22 июня 1941 года, в котором он официально сообщил советскому народу о нападении нацистской Германии на Советский Союз, до сих пор используется мифотворцами в своих целях. Но, возможно, на то, чтобы обратился именно Молотов, были свои причины. Даже если смотреть формально, у Сталина ведь и государственной должности не было. Он был Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). Возможно, и в этом есть объяснение того, почему выступал Молотов. Поэтому, любителям разных конспирологических теорий, которые всякий раз начинают, извините, огород городить по этому поводу, еще раз напомню: достаточно взять кремлевский журнал посещений и посмотреть, насколько Сталин был занят в то время.
Миф о том, что советские люди не хотели воевать и массово сдавались в плен, сложно опровергать. Поэтому его массово вбрасывали в общественное сознание и сейчас продолжают этим заниматься?
Во-первых, достаточно посмотреть исторические источники, даже художественную литературу, чтобы убедиться, какое сильное сопротивление врагу оказывала Красная армия. Даже если кто-то и сдавался в плен, что по большому счету неизбежно в любой войне, бои шли жестокие. Красная армия не только отступала, но контратаковала на Украине, в Прибалтике, под Смоленском. Если бы был полный развал армии, как в 1917-1918-м годах в случае с Российской императорской армией, то это было бы видно сразу. И никакие «вторые эшелоны», «заградотряды», «штрафбаты» не помогли бы. А во-вторых, фактически уже с конца июня 1941 года началось формирование частей народного ополчения. О том, как это происходило в Крыму, я достаточно много прочитал в архивах. И у меня нет сомнения, что масса людей вступали в эти части добровольно, даже не будучи членами партии. Хотя, кстати, в Крыму была попытка как в годы Гражданской войны формировать отдельные подразделения только из партийцев. Но от этой идеи быстро отказались, так как крымчане стали задавать вопрос: а что, те, кто не в партии, меньше Родину любят? Организовывались также партизанские отряды, где-то добровольно, где-то – по партийному приказу. Тем не менее, люди шли туда сами. И говорить, что советский народ в подавляющем большинстве не хотел воевать за советскую власть, это – неправда.
Более того, к началу войны уже выросло целое поколение, которое считало эту власть своей и хотело ее защищать. Да, конечно, были и те, кто радовался приходу немцев, надеясь поквитаться за репрессии, коллективизацию, религиозные гонения. Я имею в виду здесь факты коллаборационизма. И то, что советская историческая наука пряталась от этих фактов, ни к чему хорошему не привело. В итоге появились эти мифы. А если бы все нормально показывалось и объяснялось, мифотворчества псевдоисториков удалось бы избежать.
В последнее время они снова начали активно внедрять в сознание мирового сообщества старый миф о том, что именно Пакт Молотова-Риббентропа, заключенный между Германией и Советским Союзом, послужил толчком ко Второй мировой войне. Более того, сейчас многие политики Евросоюза, Польши в частности, полагают, что вина в ее развязывании одинаково лежит как на Гитлере, так и на советском руководстве.
Согласен. Это еще один пример мифотворчества. Потому что ничего необычного в этом Договоре о ненападении, заключенном СССР и Германией в августе 1939 года, не было. Такие же пакты о ненападении гитлеровская Германия, начиная с 1934 года, заключала со многими государствами, с той же Польшей, чуть ли не с первой. Вокруг этого вопроса создан целый клубок мифов. Тема эта очень сложная. И надо обладать недюжинной выдержкой, чтобы спокойно говорить о ней. Не всегда это получается, к сожалению. Особенно, когда из этих событий выхватывают только Пакт Молотова-Риббентропа и секретные протоколы к нему (об этом также не стоит умалчивать), делают его какой-то абсолютной причиной, с которой все началось.
В то же время наши «западные партнеры» как-то стыдливо умалчивают и обходят стороной тот факт, что за год до советско-немецкого договора имело место очень интересное событие. А именно, соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией, подписанное в Мюнхене 29 сентября 1938 года. У нас его принято называть Мюнхенским сговором. Я и многие мои коллеги считаем, что точка невозврата на пути ко Второй мировой войне была пройдена именно в Мюнхене, когда четыре европейские страны поделили пятую – Чехословакию, – даже не пригласив ее представителей на эту встречу, а лишь поставив перед фактом. Более того, западные союзники Чехословакии, в лице той же Франции, не захотели прийти ей на помощь, тогда как СССР готов был это сделать. Но все упиралось в позицию Польши, которая не хотела пропускать советские войска через свою территорию.
Поэтому, когда сегодня на Западе многие историки и политики пытаются представить Пакт Молотова-Риббентропа главной причиной Второй мировой войны, они просто-напросто используют манипуляционные технологии?
Конечно. Они используют эти исторические события и факты для актуализации внешней политики своих стран. И даже где-то внутренней. Например, как в Прибалтийских государствах. А внешнеполитический контекст нужно рассматривать как один из фронтов информационной борьбы против России. Мы же видим, что коллективный Запад на всех фронтах борется с нашей страной, начиная от церковного, заканчивая историческим. И хорошо, что Россия начала активно огрызаться. Когда наш президент резко выступил против манипуляций с историей Второй мировой войны, официальные лица на Западе, прямо скажем, не ожидали такого. Очевидно, они думали, что Россия опять смолчит или что-нибудь вяло ответит, «озабоченность» выскажет.
У России много документов, которые можно предъявить тем же полякам, чтобы показать и доказать, как они вели себя на самом деле тогда. И не только полякам. Уже одно высказывание польского посла Липского, которое привел наш президент, о том, что поляки Гитлеру поставят памятник, если он решит еврейский вопрос, вызвало на Западе информационный шквал. Кстати, многие мои коллеги считают, что Холокост, наверное, единственное событие, которое сегодня не дает, как бы это дико не прозвучало, реабилитировать Гитлера. В принципе, во многих европейских странах уже давно бы это сделали, если бы там не было своих фактов Холокоста. А так: Гитлер же боролся с Россией и против коммунизма. Что в этом такого плохого?
Олег Валентинович, в чем, на ваш взгляд, в контексте всего сказанного, нуждается Россия?
Россия, на мой взгляд, нуждается в нормальной исторической политике. И не надо бояться этих слов. В том или ином виде подобная политика существует почти везде.
Увы, в истории много неудобных страниц, которые хотелось бы перевернуть или вообще вырвать, но смотреть на нее надо как на единое целое. Наконец, нельзя позволять глумиться над исторической правдой. Она должна быть основой воспитания новых поколений, которые смогут гордиться своими предками и нести ответственность за будущее России. Кстати, не может не радовать, что сохранение памяти о погибших за Родину и защиту исторической правды пропишут в основном законе – Конституции. Это позволит считать антиконституционными любые попытки искажения истории Великой Отечественной войны и преуменьшения роли нашего народа в победе над нацизмом.
Беседовала Елена Озерян