17 марта, Крымский федеральный университет. Президентским указом 2023 -й был объявлен Годом педагога и наставника, чтобы еще раз на всех уровнях отметить высокий статус этих специалистов в нашем обществе и важность их работы. Одна из ключевых задач национального проекта «Образование» – повышение престижа профессии учителя, ведь именно педагоги и наставники помогают детям раскрыть себя и свои таланты, а также определиться с выбором будущей профессии и жизненного пути. Да, популярность работы учителя в нашей стране постепенно растет. Многие абитуриенты поступают в педагогические вузы и связывают свою жизнь со школой и другими учебными заведениями. Некоторые приходят сначала на практику, а в итоге остаются в профессии. Однако школьных учителей, особенно «предметников», катастрофически не хватает. И Крым в этом плане – не исключение. В некоторые школы даже приходится возвращать педагогов, которые ушли на пенсию. О том, почему проблема дефицита учительских кадров сегодня стоит особенно остро, как ее решить «Крымская газета» беседует проректором по академической и административной политике – первым проректором КФУ им. В.И. Вернадского, доктором химических наук, доцентом Владимиром Курьяновым.
– Владимир Олегович, почему выпускники КФУ не идут работать в школу? А о тех, кто все-таки решился на это, не раз приходилось слышать нарекания о том, что в вузе их учили не так, как того требует современная школа. В свою очередь, преподаватели университета жалуются на низкий образовательный уровень выпускников школ. Какой-то замкнутый круг получается?
– Образование – это система и рассматривать каждое ее звено – дошкольное, школьное и высшее по отдельности нельзя. Если говорят, что вузы выдают экономике и социальной сфере не тот «продукт», не таких, какие требуются, специалистов, то корни проблемы следует искать в детстве, по сути, еще в детском саду. Подготовка к взрослой жизни, в том числе и к выбору будущей профессии, начинается уже там. Маленький ребенок очень восприимчив к информации и, если ему читать соответствующие книги, показывать правильные мультфильмы, фильмы, в школьном возрасте он сможет быстрее понять, какая специальность ему подходит более других.
– И более осознанно подходить к выбору профессии? А то часто бывает – получил диплом вуза и …пошел торговать на рынок.
– Как правило, проходя путь от детского сада до университета, человек несколько раз меняет свои предпочтения в выборе профессии. В норме, когда ребенок сначала хочет стать космонавтом, потом сталеваром, затем ученым, пианистом или учителем. И последний выбор, наверное, самый осознанный. У кого-то это идет из семьи, к примеру, у врачей, дети чаще тоже становятся медработниками и т.д.. Тем не менее, сегодня в Крыму не хватает и врачей, и около 3 тысяч учителей. Эта цифра была неоднократно озвучена руководством Республики, в том числе и на Ученом совете КФУ. При этом основную массу составляют педагоги-предметники, хотя не хватает и учителей младших классов.
– Почему сложилась такая ситуация?
– Проблема лежит в нескольких плоскостях. Первая – небольшая зарплата учителя, при том, что сегодня он находится под мощным давлением и родителей, и общества. Нередко и СМИ освещают лишь какие-то негативные аспекты, забывая о том, какую роль играет учитель. И она только возрастает, потому что, сегодня хороший учитель, во-первых, большая редкость. А во-вторых, как 100, 80 и 60 лет назад от учителя зависит, кто будет строить нашу страну. На заре Советской власти он был самым уважаемым человеком в обществе, поскольку в стране набирала обороты индустриализация, и от школы требовалось давать учащимся системные знания фундаментальных основ многих наук. В первую очередь, физико-математических и естественных. Вскоре это самым положительным образом сказалось на экономике страны. Но, в конце 80-х годов началось и, по сути, продолжается до сих пор, превращение учителя в …торговца знаниями. Из плоскости, когда образование было социальным благом, которое государство гарантировало любому своему гражданину на достаточном уровне, в том числе и для того, чтобы он поступал в вуз, его превратили в … услугу. И хотя сегодня от такого подхода к образованию вроде бы отказались, на деле стереотип оказался очень устойчив и живуч. Если к этому прибавить все нюансы «лихих 90-х», когда учителя месяцами не получали зарплату, а известная часть общества была криминализирована, и ее представители оказывали чрезвычайно сильное влияние на целый ряд процессов, в том числе и на отношение к учителю, то становится понятным, что привело к подмене авторитета педагога другими понятиями.
– На заре Советской власти страна тоже не была «тихой гаванью» тем не менее, авторитет учителя был колоссальный.
– Но, тогда педагоги имели дело с малограмотным населением, которое надо было научить читать, писать и считать. Поэтому, естественно, учитель, обладавший не только этими знаниями, но и гораздо более широким кругозором, чем основная масса народа – крестьяне, рабочие, которые были специалистами лишь в своей узкой сфере, становился авторитетной личностью, его уважали, к его мнению прислушивались. По мере роста образованности общества менялось его взаимоотношение с учителем.
– Сегодня из-за гаджетов, интернета, где «можно найти все», кругозор молодого поколения тоже не особо широк.
– Мы имеем дело с реализацией диалектического закона развития общества по спирали, фактически, оказавшись в той же точке, только следующем ее витке. Сегодня у нас читать и писать, вроде, умеют все. Но, если почитать, к примеру, что и как пишет в соцсетях значительная часть нашего общества, и не только в них, то, станет очевидно, насколько с точки зрения знания норм русского языка, упал уровень грамотности нашего населения, особенно молодежи. Про пунктуацию уже не говорю.
– Кстати, на этот факт, как правило, обращают внимание, люди, получившие образование в советских школах и вузах. Погрешности в устной речи, которую приходится слушать по телевизору или радио им просто «режут» слух.
-После развала СССР произошло, наверно, самое страшное, что мы пожинаем по сей день. Во главу угла был поставлен индивидуум, причем индивидуум потребляющий. И человек стал считать себя, условно говоря, центром Вселенной, причем далеко не всегда по уровню знаний, интеллекта. И его отношение к окружающему миру, людям, особенно если в кармане заманчиво шуршали «зеленые бумажки» с изображением мертвых американских президентов, резко менялось, он чувствовал себя хозяином жизни.
– И его дети брали с него пример.
– Естественно. Отсюда – пренебрежительное отношение ко всему, в том числе и к учителю. Поскольку коммерциализовалось все, включая многие СМИ, которые напрямую зависят, как говорится, от «руки дающей». И возникла ситуация, когда в погоне, как нынче говорят, «за хайпом», средства массовой информации стали высвечивать преимущественно, а иногда исключительно, негативные явления, происходящие в школе, в педагогической среде в целом. И ситуация иногда доходит до абсурда, когда учительницу, которая посмела в соцсетях выложить свою фотографию в купальнике, просто-напросто травили до такой степени, что она вынуждена была уйти из школы. При этом, ученицы из ее же класса, выкладывали портфолио в таких купальниках, что, простите, не возникало сомнения, для чего это делается. Такую долгую предысторию излагаю для того, чтобы заострить внимание на том, что у каждого явления есть свои причины. И причина нехватки учителей в школах кроется не в том, что молодому учителю государство не дает значительного социального пакета, а в том, что общество не выказывает ему, в первую очередь, должного уважения. И учитель сегодня – это не человек, от которого зависит будущее конкретного ребенка, региона, страны, а работник, выполняющий определенную функцию. Если мы сравним советское законодательство об образовании и нынешний Закон «Об образовании», то увидим огромную разницу, которую общество в лице своих законодателей выразило в отношении педагога.
– Законодатели часто ссылаются на …экономические причины, влияющие на принятие ими того или иного закона.
– Естественно, экономическая ситуация в том числе оказывает влияние на выбор профессии молодыми людьми. Сегодня юноши и девушки в возрасте 18-20 лет хотят сразу по окончании вуза получать очень достойную зарплату, заявки начинаются от 40-50 тысяч рублей в месяц. А у некоторых аппетиты и того больше. Но, в Крыму как раз молодые учителя находятся в более привилегированном положении, нежели в свое время были их коллеги старшего возраста. Например, во всех муниципалитетах Крыма для них предусмотрены дополнительные надбавки за счет средств местного бюджета. Есть также иные меры поддержки преподавателей, это, в частности, выплаты в рамках программы “Земский учитель”, доплаты классным руководителям, премии лучшим учителям. Но, несмотря на все действия, которые предпринимает Республика для того, чтобы стимулировать приход молодых специалистов в школы, мы имеем целый ряд проблем. И, одна из них – неудовлетворенность школ качеством подготовки учителей в вузах.
– И чему такой учитель научит будущего строителя, инженера, врача, наконец?! Опять же, общество, вправе по всей строгости спросить с выпускника вуза, который получил педагогическое образование на бюджетные деньги и не пошел работать по специальности в школу. В нынешней ситуации, при том дефиците учителей – это, мягко говоря, совсем нерациональное расходование бюджетных средств, если не сказать больше.
-Согласен. Выскажу свою личную, не как проректора, а как гражданина, точку зрения на этот счет: если молодой человек получает образование за бюджетные деньги, будь добр, отработай свое образование там, где государство тебе скажет это делать. Поскольку оно профинансировало твое обучение в вузе. И эту задачу необходимо решать, прежде всего, на психологическом уровне. Уже понятно, что так дальше жить нельзя, когда все находится в парадигме свободного рынка, и он все отрегулирует. Не отрегулирует, образование – это не та сфера.
– Если рынок, то будьте добры, платите за высшее образование. Может, стоит сократить количество бюджетных мест в педагогических вузах, а сэкономленные средства направить за повышение зарплат уже работающим учителям? Это, наверняка, положительно отразится на престижности профессии.
– Это проблема комплексная. Если выстроить идеальную картину, то она выглядит, примерно, так: ориентировать человека на педагогическую деятельность в будущем надо начинать еще в школе. Почему мы выбираем ту или иную профессию? Потому что, у меня, например, был хороший учитель химии в школе. Он научил меня предмету и был требователен ровно в той степени, чтобы полученных в школе знаний хватило для поступления в университет.
-А сейчас, как само собой разумеющееся, родители говорят: ладно, пусть ребенок учится в школе так, как может, а в старших классах наймем репетиторов, которые подготовят его к поступлению в вуз. Это – нонсенс.
– Который вырастает не только из такой позиции родителей, но и, скажу как химик, из неправильного построения, например, школьной программы по химии. Объем школьной программы по этому предмету остался, фактически, такой же как, когда я сам учился в школе. И это правильно, потому что современный человек должен знать основы наук для того, чтобы его, как минимум, нельзя было обмануть. Но, количество часов, которое выделяется на изучение химии в этом объеме и с теми же требованиями, сегодня заметно меньше, чем было в советской школе. Невозможно при таком положении вещей хорошо освоить этот предмет. Тогда где мы возьмем учителей химии, которых сегодня не хватает в наших школах? А ведь химики сегодня очень нужны для воссоздания в необходимом объеме химической промышленности, для решения задач создания новых материалов и технологий. Страна развиваться не будет, если каждый кусок пластмассы будем покупать за границей. И фармацевтической промышленности без специалистов-химиков у нас просто не будет. Получается школа ждет от вуза хорошо подготовленных учителей, но при этом она, в силу многих причин, не может дать ребенку, например, тех знаний, которые нужны, чтобы он мог адекватно обучаться в университете. Профильные классы лишь отчасти решают проблему. Потому что, из химико-биологических классов дети, в основном, идут в медицинский вуз, так как химия и биология – обязательные ЕГЭ, которые нужно сдавать для того, чтобы поступить в него. Но, даже если ребенок ориентирован на химию, то, часто, такое сокращенное по времени обучение этому предмету в школе, может отбить у него желание изучать эту науку вообще. Если же этого не происходит, то, для поступления в высшее учебное заведение ученику придется заниматься с репетитором.
-Как тут не вспомнить: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»….
– К тому же, программа ЕГЭ сложнее, чем школьная. Поэтому, прежде чем школа и общество будет предъявлять претензии к вузу с точки зрения качества подготовки будущих учителей, следует навести порядок в системе образования.
– К слову, ситуация, когда абитуриент подает документы на поступление сразу в несколько вузов, нередко на разные специальности, тоже не способствует профориентации, следовательно, подготовке специалиста для экономики страны. Ведь получается, что выпускнику школы все равно какой профессии обучаться, главное, чтобы «корочка» о высшем образовании была. Это – еще один фактор нерационального расходования государственных средств в системе образования. Возможно, в нынешней ситуации необходимо ограничить выбор двумя-тремя специальностями.
– Сегодня, когда страна должна мобилизоваться, необходимо учитывать все нюансы.
– Очевидно, что настало время собраться школьным учителям, преподавателям вузов и подумать, где можно, образно говоря, подставить плечо друг другу. Тот же учитель химии, если хочет, чтобы его дело продолжили ученики, интересующиеся химией, должен наладить контакты с университетом, где им помогут узнать предмет в большем объеме.
-Абсолютно верно. Еще раз повторюсь, образование- это система. И если один из ее элементов- нижний, средний, верхний сбоит, она не работает. Мы все равно получим не то качество образования, которое сегодня необходимо обществу, государству. Поэтому, необходимо садиться за стол и сообща решать имеющиеся проблемы. К слову, в мае прошлого года Общественная палата Крыма проводила круглый стол по гражданско-патриотическому воспитанию. И в принятой тогда резолюции Министерству образования и науки и молодежи Крыма было рекомендовано рассмотреть возможность проведения регионального форума, на котором рассмотреть проблемные вопросы всей системы образования Республики. Я глубоко убежден, что такой форум необходим. Но, его подготовка должна идти и в рамках сообщества педагогов-предметников школ и вузов, и учителей, занимающихся дошкольным воспитанием и образованием детей в начальных классах. На форуме должны быть вскрыты все отраслевые проблемы и выработаны конкретные предложения для их решения. Я не страдаю утопическими взглядами на жизнь (улыбается- авт.), и понимаю, чтобы запустить этот маховик, чтобы он крутился с необходимым эффектом, а не вхолостую, нужны очень большие усилия. Но, если не обсуждать проблемные вопросы, не искать пути их решения, то они будут порождать другие проблемы уже в отраслях народного хозяйства, которые станут нарастать как снежный ком. Либо нужно честно сказать, что школа- это инкубатор, куда помещаются дети для того, чтобы получать азы знаний по предметам, именно азы. Но, где их, если хотите, предохраняют, от асоциальных действий, которые бы они совершали, если бы находились не в школе. Иногда у меня складывается ощущение, что и наши вузы, отчасти, выполняют эту функцию. На самом деле, в этом нет ничего плохого, когда дети организованы в коллективе, занимаются общим делом и, естественно, у них не остается времени, чтобы заниматься бог знает чем.
– Очевидно, что нужно не просто обсудить проблемы, но и выработать правильные предложения по их решению.
– Самое главное, на заключительном этапе, допустим съезде педагогов Крыма, не побояться сказать громко, вслух, для прессы, для общества правду о текущем состоянии системы образования. И, соответственно, проинформировать всех о том, что будет сделано для того, чтобы произошли изменения на уровне Республики. И какие предложения передадут через депутатов, систему Общественных палат наверх, на федеральный уровень, чтобы, как минимум эти вопросы были там поставлены. Потому что, если их не ставить, проблема решаться не будет.
-А что в этом плане может уже сегодня сделать университет, как кузница кадров, в том числе и педагогических?
– Опираться на то, что может школа. Если в наших школах сегодня есть порядка полсотни педагогических классов, значит, университет должен с ними работать. И четко понимать, что происходит в этих педагогических классах, на что там сделан основной упор. Если это – развитие педагогических склонностей у детей, а нет уклона в предметную область, то, на мой взгляд, этот вопрос тоже требует серьезного изучения и обсуждения с сообществом школьных учителей и руководителей отрасли образования. Поскольку нам нужны учителя-предметники. А объем знаний по конкретным предметам, который получают дети в этих педагогических классах, может быть недостаточен для того, чтобы подготовить в вузе квалифицированного учителя. Педагогические классы, так же как и профильные, ориентированы на развитие тех одаренностей, которые в наибольшей степени соответствуют личности ребенка с учетом его склада ума, стремления к изучению тех или иных наук, получению того или иного высшего образования. Но, такое профильное образование неизбежно обедняет детей, потому что делается это за счет других предметов.
-В крымских школах сегодня не хватает не только учителей-предметников, а даже педагогов начальных классов.
– И одна из причин в том, что в регионе нет педагогических училищ. У нас было Ялтинское педагогическое училище, которое сегодня стало Гуманитарно-педагогической академией КФУ. А педагогические училища всегда готовили учителей начальных классов, учителей-предметников для основного общего образования. А педагог, который преподавал в старших классах, имел диплом о высшем образовании. Возрождение педагогических училищ – один из вопросов, требующих конкретного обсуждения. Добавим к этому, что сегодня мы в КФУ не готовим целенаправленно студентов к педагогическому виду деятельности. Это факт. И, если университет по заказу Республики должен готовить студентов к педагогической деятельности, то, естественно, и образовательные программы должны содержать в необходимом объеме нужный набор дисциплин и практик. Попытка решать эту задачу через дополнительные образовательные программы несостоятельна. А преподаватели вуза в рамках основной деятельности должны получать для этого необходимое количество часов и, естественно, доплату за этот вид педагогической деятельности. Равно как школьный учитель, раньше он назывался методистом педагогической практики, и который реально работает с нашими студентами, тоже должен получать доплату именно за данную работу. Это – необходимое условие для решения задачи подготовки учительских кадров, но недостаточное.
– Вы сказали «заказ Республики». На подготовку специалистов для экономики, в том числе и учителей?
– Это то, что называется целевым обучением, которое призвано заменить государственное распределение выпускников вузов, существовавшее в советское время. И здесь университет играет весьма опосредованную роль. Раньше договор на целевое обучение заключался между вузом и заинтересованным юридическим лицом, дававшим абитуриенту направление на целевое обучение. А сегодня такой договор заключается между юридическим лицом – школой, управлением образования, администрацией района, города и тем человеком, которого они, по сути, направляют на обучение на условиях целевого договора. И со стороны «заказчика» этот договор предусматривает некий вклад в подготовку специалиста. А именно – гарантию трудоустройства после окончания университета. В договоре также прописывается количество лет, которые этот выпускник должен проработать на данном рабочем месте. Как правило, это 3-5 лет. Кроме того, в процессе обучения студента-целевика, будущий работодатель может гарантировать ему какую-то доплату к стипендии, или, например, оплату проживания, проезда к месту прохождения практики и обратно. В договоре могут быть отражены и требования заказчика к успешности обучения этого студента. Им же предусматривается ответственность сторон за его неисполнение. Сегодня этот механизм существует, но, мягко говоря, работает не в полном объеме.
– Почему? Человеческий фактор?
– Конечно. Часть родителей будущих абитуриентов рассматривает договор на целевое обучение как возможность поступить в вуз на бюджет с более низким баллом ЕГЭ. А потом начинают искать лазейки, как не исполнить этот договор, чтобы ребенок не шел работать туда, куда обязывает договор. И таких лазеек немало, потому что ответственности за неисполнение договора законодатель не предусмотрел. А без него этот механизм работать не будет. Но есть и обратная сторона «медали». Поскольку для обучения целевиков выделяется определенное количество бюджетных мест, на них нередко поступают дети с более низкими баллами ЕГЭ. А это – уже ответственность стороны, направляющей их на целевое обучение. Говоря об учителях, можно предположить, что, условно говоря, директор школы Иван Иванович или начальник управления образования, или иное должностное лицо, дружит с Сидором Петровичем. И однажды он приходит к Ивану Ивановичу и говорит – мы как-то не очень удачно сдали ЕГЭ, а вот по целевому направлению, по слухам, поступить легко. Я хочу, чтобы мой Сашенька или моя Наташенька учились в университете. И здесь мы рубим сук, на котором сидим, а потом начинаем искать виноватых. В моем понимании, разумный администратор, радеющий о благополучии вверенной ему отрасли, муниципального образования или учреждения такие договоры будет заключать только с теми абитуриентами, кто учится в школе на хорошо и отлично. И в ком он не сомневается. А не потому, что, извините, он с его родителями в детском саду на соседних ночных горшках сидели.
– Возможно, в этом вопросе необходим более жесткий контроль? И спрос с того же директора школы, начальника управления образования и т.д.?
– Здесь государство должно задавать граничные условия, а сегодня оно лишь обозначает минимальные границы проходных баллов, которые, с его точки зрения являются приемлемыми. Университет может выступить третьей стороной этого целевого договора, как его исполнитель. Но, никаких юридических взаимозависимостей сегодня законодатель не определяет. По логике вещей, управление образования должно спрашивать с директора школы, выдавшего направление абитуриенту, университета, если в результате подготовили некачественного специалиста-учителя. А сам по себе механизм целевого обучения, конечно, интересен. Он позволяет готовить достаточно точечно специалистов для конкретного рабочего места. Более того, сейчас много разговоров по поводу индивидуальных образовательных траекторий и т.д.. Наличие целевого договора также позволяет индивидуализировать подготовку студента. Более того, если бы университет плотно и предметно работал с каждым районом, школой ситуация с дефицитом учителей и не только их была бы не столь напряженной.
– Извините, но приходилось слышать, что школы «не обращаются по поводу нехватки кадров» в университет.
– Государственная позиция: университет – для Республики, а не наоборот. Вуз не может повлиять на многое, чтобы решить проблему дефицита кадров, но на предварительном этапе их подготовки, вполне. Для этого университет должен быть хотя бы в лучших школах каждого района, он обязан звать их учеников к себе, а не только на предпрофессиональную подготовку, как это происходит сейчас по договору с Министерством образования и науки РК. Хотя это важный элемент в подготовке будущих специалистов. Дети должны чувствовать влияние университета намного шире. И если вуз заинтересован в том, чтобы подготовить для Республики качественные кадры, он должен закладывать в бюджет соответствующие образовательные программы и направлять своих преподавателей в регионы для работы, в первую очередь, со школами. Это – задача очень сложная, но, без такого тесного взаимодействия региона и университета, никогда Республика не получит по-настоящему качественные , подготовленные для работы в конкретных отраслях экономики кадры. Решение задачи наполнения школ и вообще учебных заведений профессиональными педагогическими кадрами, это –проблема государства и общества, которые должны вместе со школой и вузами вырабатывать абсолютно четкие и понятные пути ее решения. Для этого, необходимо возродить статус учителя в нашем обществе, он должен становиться центральной фигурой!
– Проблем, которые необходимо решить для того, чтобы преодолеть дефицит учителей в крымских школах, накопилось много. Даже обозначить их в рамках одного интервью, невозможно. И, вряд ли, это удастся на учительском форуме, который, безусловно, необходимо проводить «еще вчера». В Симферополе есть «Дом предпринимателей», куда они могут обратиться в любой момент за помощью, консультацией, просто пообщаться. А вот «Дома учителя», где крымские педагоги могли бы собираться, обсуждать свои, а по сути, проблемы образования наших детей, нет. Может быть на форуме, если таковой состоится, обсудить вопрос открытия такого учреждения, очага образования и культуры?
– В первые годы Советской власти в Симферополе был Дом учителя, находился он на углу улиц Кирова и Карла Маркса. В начале 2000-х годов педагоги Крыма снова выступили с предложением к тогдашнему руководству Совета министров РК создать в Симферополе Дом учителя. Их инициатива поддержали, даже обещали дать поручение местным властям найти для Дома соответствующее помещение. Работа учителя, педагога, действительно, предполагает постоянное взаимодействие с коллегами, а Дом учителя мог бы стать местом, где это можно делать не от случая к случаю, а на постоянной основе – проводить различные мероприятия, те же круглые столы, конференции, в том числе онлайн. Что, несомненно, работало бы на авторитет учителя в обществе, престиж этой профессии, моду на нее, если хотите. Но, инициатива должна исходить от самих педагогов.
Беседовала Елена Озерян
Пресс-служба КФУ им. В.И. Вернадского
