В 2026-м году начнется эксперимент – изучения единого курса философии в вузах страны для всех студентов независимо от направления подготовки. Многим известна фраза – «математика – царица наук, арифметика – царица математики». Но философию называют «матерью всех наук». Почему? Как лучше встречать Новый год? За ответом на эти и другие вопросы мы обратились к директору Центра стратегического анализа войны и мира Института социально-гуманитарных инициатив, заведующему кафедрой философии КФУ им. В.И. Вернадского  Олегу Шевченко.

–  Не так давно (20 ноября-ред.) философы отмечали свой профессиональный праздник – Всемирный день философии. Как-то незаметно он прошел, а зря. Олег Константинович, а, собственно, что такое философия?

– Философия не просто мать всех наук – это учительница жизни, я бы так ответил на вопрос. А британский философ Томас Гоббс вообще сказал, что философия – это дочь твоего мышления, времени, всей Вселенной и живет в тебе самом. То есть, только в эпоху, в которой живешь, ты как личность можешь породить философию. Философия учит тому, что мы называем предельными основаниями бытия, за границами которых нет ничего; тем пределам, в которых живет человек: жизнь и смерть, добро и зло, счастье и беда, ненависть и радость, государство и анархия, война и мир. И каждый из нас находится в такой «растяжке» запредельности, чтобы осознать, кто он есть и зачем он есть такой. Один из величайших русских писателей Федор Михайлович Достоевский всю жизнь искал Человека в человеке. Он верил в то, что человек не просто «фортепианная клавиша», которая только реагирует на что-то… А человек по природе своей способен сам различать добро и зло, делать выбор между ними и развиваться. Он говорил:  «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время».

– Тем не менее, многим сегодня кажется, что философия – это что-то далекое от нашего сегодняшнего техногенного общества, так зачем ее изучать?

– Это математику надо изучать, физику. Можно ли изучать Пушкина? Конечно, нет. С Пушкиным можно общаться, с ним нужно спорить, его можно любить или ненавидеть. Но изучать Пушкина – это убивать его. И философию не изучают, ее… «живут», философия – это твоя повседневность. Даже если выучил все тексты Аристотеля, ты не знаешь его. А вот если строишь свою жизнь по Аристотелю, вот тогда ты Аристотеля узнал. Если ты всю жизнь изучаешь этику, но в твоей повседневности тем возвышенным идеалам, о которых говоришь в аудитории, нет места, ты – неправильный, дурной этик. И философия – это не наука, а способ жизни, способ бытия.  Безусловно, нужно читать философские тексты, но их нужно воплощать в своей повседневной жизни – в семье и на работе, в спорах с коллегами и в беседах, как говорится, за бутылочкой пива. Философия – инвариантна, она всегда практична, это – спайка теории и практики.

– Студентам всех направлений подготовки, в том числе и технических, хотя бы основы  философии знать надо? 

– Принято решение – каждый студент российского вуза, независимо от специальности, должен иметь хорошую гуманитарную подготовку. Станут обязательными три дисциплины: «История России», «Основы российской государственности» и «Философия». И в следующем 2026-м году начнется эксперимент – введение изучения единого курса философии в вузах страны для всех студентов независимо от направления подготовки. Но что это будет за курс? Время покажет. Я считаю, что это должен быть курс-демонстратор: ты (преподаватель) приходишь в аудиторию и демонстрируешь, что может философия, что должна, какая она может быть в реальной жизни. А вот продолжать дальше жить с философией или нет, студент должен решать сам. Преподаватель показывает возможность, а реализовывает ее студент самостоятельно. Но в современном мире такой курс просто необходим. Мы сейчас спорим о национальной идее, о том, что такое мир и каким он должен быть. На это не может дать ответ психолог, юрист или историк. Это – вопрос о смысле, то есть почти запредельном. Тут, конечно, работа для философа и более никого.

– Философия учит думать и анализировать?

– Скорее оценивать ситуацию в нескольких измерениях: как должно быть, как оно обязано быть, как может быть, а может не быть и как происходит на самом деле. В оценке реальности – должно, может и происходит на самом деле, заключается суть философского метода, с  помощью которого вскрывается объективная  реальность.

– Данную нам в ощущении? Поневоле вспоминается Владимир Ильич Ленин.

– Именно так. Потому что, к примеру, многие политики говорят о возможном, но при этом заявляют, что это должное. Хотя должное – это, все-таки, например, идеал. Должны быть у нас идеалы? Конечно. Должна быть у нас идея? Безусловно. Но думать, что идея – это будет реальный практический результат, безумие. Идея – это горизонт, к которому ты идешь, хоть и не дотронешься до него. Но не зная, не видя горизонта, ты никуда не придешь. Вот и философия учит,  не сказал бы, что думать. Физика учит думать, химия, филология. Думать мы все умеем. Философия учит определять себя в координатах мира, в реальности, находить в ней свою страну, цивилизацию. Она, в конце концов, учит находить свое время – то, в котором ты живешь. Философия учит жить.

– А нынешним чиновникам, депутатам, политикам и управленцам надо изучать философию? Судя по некоторым решениям, которые они принимают, многие из них очень далеки от реальной жизни. А еще хуже, когда от их деятельности, к примеру, от элементарной бюрократии большинству общества становится жить еще сложнее. 

– Я общался с представителями разных уровней карьер, к сожалению, там идет трагическое разделение между профессией, работой и самим человеком. То есть, когда ты беседуешь с ним, он тянется к философии, с удовольствием размышляет на очень серьезные темы, здраво оценивает. Но когда надевает галстук, пиджак, садится в свое кресло за стол начальника, человечность исчезает, появляется некая функция. Вспомните повесть Николая Васильевича Гоголя «Нос». Ее герой – коллежский асессор Ковалёв, очень высокого о себе мнения. Он карьерист с большими планами на будущее. Но однажды, проснувшись обыденным утром, Ковалёв обнаруживает пропажу носа. То место, где он должен быть оказывается совершенно гладким. В отчаянии он отправляется на его поиски. В какой-то момент он даже встречает свой нос, который будучи одетым в мундир, шитый золотом и с большим стоячим воротником самостоятельно разъезжает по городу на извозчике, – смеется. – Что же касается бюрократии, это, мне кажется, в какой-то мере, трагическая норма для переломных моментов. Это связано с трагическими периодами нашей истории – тяжелых 90-х годов, развалом государства. Сейчас мы строим государство-цивилизацию, Россия заново восстанавливается. Тоже – переломный период.

– Почему такого засилья бюрократии не было после Великой Отечественной войны?

– Еще как было. Почитайте «лейтенантскую прозу» того же Юрия Бондарева, когда солдаты возвращались с фронта и что они видели. Или повесть «Двое из двадцати миллионов» Алексея Каплера, когда офицер-летчик встречается с чинушей. Подобное случалось и тогда. Но то было поколение, пережившее страшную дикую войну, которая потребовала невероятного чувства собственного достоинства, чтобы победить. Пока этого достоинства не было, как можно прочитать во многих воспоминаниях о событиях тех лет, в 1941 году иногда целыми дивизиями в плен сдавались. Но с 1942-го года народ почувствовал достоинство, солдат почувствовал, что он не просто боец, он – воин, и воинская честь – не пустые слова. В «Эре милосердия», в диалоге Шарапова и Жеглова об офицерской чести, Шарапов подчеркивает, что на фронте очень быстро учились. И это был результат большой войны. Наша страна, к счастью, такой очень долго не видела. Мы слишком обмирщились, в церкви есть такое понятие – обмирщение церкви. Мы слишком привыкли к комфорту, к жизни собственного тела. Мы подзабыли, и сейчас очень тяжело вспоминается, что означают слова достоинство, честь, совесть.

 – Увы, совесть – это такая роскошь, которая не каждому по карману.

–  А ее ничем не измеришь. О том, что происходит на полях СВО, многие говорят – восстанавливается империя. Я не сторонник такого утверждения, считаю, что идет оздоровление нации, которая вспоминает, что она – не просто твоя семья, друг, должность, а государство-цивилизация. Да, это трагично. Но процесс идет, все-таки, к лучшему. Я в этом отношении умеренный оптимист.

– О пользе философов в бизнесе говорят даже в стенах РАН. Философов уже начинают брать в штат крупных корпораций. Это правильно, необходимо?

– Конечно, правильно. Кто сказал, что логарифмической линейкой можно только считать?! При необходимости, извините, ею можно бутылку с пивом открыть, – смеется. –  А почему компании берут на работу философов? Потому что они мыслят нестандартными формулами. Что есть бизнес? Это – найти нечто новое и суметь его продать. Есть новая схема, новая идея, новая концепция, тогда ты получаешь сверхприбыли. Создать новое – невероятный труд. Нынешнее поколение все больше и больше работает по стандарту, по формулам. А у настоящего философа – аллергия на стандарты. Поэтому он является постоянным генератором новых, но не фантазийных концепций, которые существуют где-то там, а стройных – от идеи к реальности. В этом отношении философ всегда очень полезен на деловых совещаниях, при разработке стратегических планов. Нет просто философии как таковой. В нее, как в реки, вливаются история, экономика, политология, психология. Настоящий философ должен уметь не гениально, но хотя бы на средненьком уровне разбираться в десятке других специальностей. К примеру, я сейчас пишу статью для греческого журнала – в номер, посвященный религии и власти. Взял тему – теократия. Поэтому изучаю догматы Христианской церкви, религиоведческие истоки ислама, вопросы, связанные с психологией, государственным строительством, юриспруденцией. Не скажу, что разбираюсь в них так же, как профессионалы, но в базовых вещах я обязан разобраться. Если вернуться к бизнесу, то сегодня философ получает очень большие преимущества на рынке труда – он уникальный специалист, который генерирует идеи, сочетая то, что другим кажется несочетаемым. Серьезные корпорации это ценят. Связанные с искусственным интеллектом особенно.

– А Вы как относитесь к ИИ? Возможно, что только философы могут доказать¸ что это – всего лишь бездушное изобретение человечества, которое разрушительно влияет на саму его сущность. Поэтому применять ИИ надо с умом, человеческим, естественно. Как с лекарствами, когда одна лишь доза делает вещество или ядом, или лекарством.

– Вы даже не представляете, какие сейчас идут столкновения и интеллектуальные битвы среди философов по этому вопросу. Философы разделились. Даже на моей кафедре есть адепты ИИ и его жесточайшие критики. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. А  с чем пока мы все согласны? Какой сумели сделать консенсус? Нехорошее слово Михаила Сергеевича Горбачева, – смеется. – К какому согласию пришли? Да, есть стратегические, дальние угрозы ИИ – потеря человеческого в человеке, потеря способности мыслить. Но главная угроза ИИ, которая требует скорейшей профилактики прямо здесь и сейчас – это вопросы, связанные с этикой искусственного интеллекта – в каких сферах он может быть применим и какие ему поставить границы. Я приведу вам простейший пример. Сейчас ИИ используется для управления такси, есть целые фирмы, которые этим зарабатывают. Но в ИИ вписываются заранее заданные алгоритмы. Не он принимает решения, а программист. К примеру, едет такси, происходит некая авария. Если это такси свернет налево – собьет старика, направо – двух стариков. Поедет прямо – убьет 10-летнюю девочку. Что должен сделать ИИ? Какое бы он решение не принял, с точки зрения этики оно – чудовищное. Но ИИ не может не принять решение. Человек в этой ситуации будет действовать в состоянии аффекта, инстинкта на основании мгновенного выплеска своей культуры, психологии и тех рефлексов, которые ему заложили в школе вождения. А ИИ будет действовать в тех этических парадигмах, вариантах, которые заложит программист. У меня вопрос: это коллега с кафедры информатики в него будет вкладывать этическое решение? Нет, конечно. И коллеги с кафедры информатики прекрасно это понимают. Поэтому приходят и говорят: давайте будем этические риски просчитывать. Сегодня ИИ помогает органам государственной власти в поиске проявлений неонацизма по символике. А как определить, какая символика из них является таковой, а какая просто религиозная? То есть очень много вопросов, которые  требуют этической экспертизы. И мне кажется, сейчас философы будут еще более и более востребованы как эксперты этики при использования ИИ. Это – профессия будущего, очень перспективная. Многие крупные банки нанимают на работу философов.

– А кто Ваш любимый философ?

– Алексей Федорович Лосев: русский советский философ, антиковед, филолог, переводчик, писатель, видный деятель советской культуры, в монашестве – Андроник. У него интересная и тяжелая судьба. Во времена  Советского Союза был тайно пострижен в монахи,  вел монашеский образ жизни, долгие годы не знали об этом. Поскольку  в миру он был профессором, писал  философские тексты, шифруя туда свои православное понимание мира и реальности.

– Скоро будем встречать Новый год.  Как один миг пролетел 2025-й и, если честно, у многих наших сограждан этот факт вызывает не совсем положительные эмоции. Предновогодняя депрессия, тоска… их одолевает. Что посоветуете им как философ в этой ситуации? Вспомнить легенду о кольце царя Соломона о надписи на его кольце –  «все пройдет, и это тоже пройдет»?

– Из-за чего депрессировать? Хотим мы того или не хотим, но мы с вами попали в исторический цейтнот и бурю. Будут идти преобразования, вероятность большой войны крайне высока. Подумай, ты что-то в этом отношении можешь сделать или нет? Или как ребеночек будешь топать ножками, или как подросток-истерик биться головой о стенку? Нет. Первое: все, мы попали в эпоху перемен и это должны принять. Второе: все мы живы до какого-то времени и все умрем. Вы умерли? Нет. Так радуйтесь, что живете! Это уже великое счастье. Говоря «здравствуйте», мы желаем друг другу здоровья. А древние греки говорили – «Хайре!» – радуйся! Новый год – прекрасная возможность собраться всем вместе. Даже если с кем-то вы в семье поссорились, это чудесное время для того, чтобы прийти с бутылочкой шампанского и помириться, поговорить у новогодней елочки. Новый год – прекрасный праздник. Тем более, что через 9 дней после него наступят Рождественские праздники. Государство позаботилось об этом – дало нам долгие длинные выходные. Так проведите их для семьи, радости, любви и счастья. И подарите эту любовь и счастье другим. Если будешь брать только себе, счастлив не будешь.

– Как говорил бразильский прозаик и поэт Пауло Коэльо, «разделяя счастье с другими, мы сами становимся счастливее».

https://c-pravda.ru/newspapers/2025-12-16/ona-uchit-nas-zhit

Беседовала Елена Озерян